Барбара. Голубые, что ли?

Жека. Там должно быть предельно отфильтрованное общество! Со строжайшим отбором! А не эти мордовороты!

Барбара. То есть, ты снова намечаешь передел собственности? Знаешь, чем пахнет?

Жека. Знаю. Но с каждым новым переделом состав избранных все избранней. В конце концов, мы придумаем систему, когда мордоворота просто обанкротят за то, что он мордоворот.

Барбара. А потом обиженные мордовороты соберутся и вырежут всех избранных. Что уже было, мальчик.

Жека. Если ты избранный, ты должен все просчитать. Все.

Барбара. И что же ты просчитал сегодня?

Жека. Все.

Барбара. Давай, бомби.

Жека. Не страшно?

Барбара. Мне? Страшно? Это тебе должно быть страшно. Или Зое.

Жека. Это если ты нас попрешь, да? Как бы «пошли вон». И мы с горя дружно отравимся газом?

Барбара. Ай-яй-яй. А уверял меня. И я поверила.

Жека. А Зое почему?

Барбара. А это если она тебя не стряхнет. Как липкое насекомое.

Жека. Ясно. (Пауза.) Встреча закончится так: Зоя будет с позором изгнана, я уйду, сохранив лицо. А ты, солнышко, будешь рыдать весь вечер. Так дешево тебя еще не разыгрывали.

Барбара. В смысле?

Жека. В смысле всех этих вымыслов.

Барбара. Чьих вымыслов?

Жека. Наших.

Барбара. Ты хочешь сказать…

Жека. А посмотри на Зоеньку.

Барбара (медленно). Зоя, вы все это разыграли?

Зоя рыдает.

Барбара. Но это… нехорошо. Нет. Я не верю. Ты ей мстишь. Иначе, зачем все это было делать?

Жека. Каприз художника. Ситуация была уже выиграна, но меня что-то взбесило. Не помню что.

Барбара. Ну, хорошо. Допустим. Но что вам надо было от меня?

Жека. Во-первых, московские связи. Во-вторых, войсковые командные учения. Для поддержания формы.

Барбара. Да. Слишком все было ловко. Пожалуй.

Зоя. Он все врет.

Барбара. Ну, не он один.

Зоя (достает деньги). Возьмите.

Барбара. Даже если это ложь, правду уже не отмоешь. (Берет деньги, прячет в сумочку.) И это достаточно мерзко. Все как-то гнусно. Давайте, ребята. В направлении дома.

Жека. Можно, я после нее?

Барбара. Нет, ты уходи первый. И можешь больше не появляться. Я не люблю таких шуток.

Жека, поразмышляв, уходит.

Зоя. Неужели вы…

Барбара. Тсс!

Тихо подходит к двери, распахивает ее. Жека едва не вываливается в номер.

Барбара. Ведешь себя все глупее.

Закрывает двери.

Барбара (достает деньги). Возьми обратно.

Зоя. Так вы не поверили? Правда?.. А я ничего доказать не могу! Ничего! Просто в отчаянии! Полная безнадежность! Как он мог такое придумать?

Барбара. Очень ловкий. Но, по-моему, сам не знает, зачем он это делает.

Зоя. Это-то как раз понятно…

Барбара. Ты имеешь в виду меня?

Зоя. Вас.

Барбара. Слушай, прекрати «выкать».

Зоя. Хорошо.

Барбара. Ты тоже очень ловкая, но от твоей ловкости испытываешь наслаждение.

Зоя. Он же сказал: кому-то нравится кислое, кому-то соленое.

Барбара. Нет. Здесь другое: кому-то нравится мутное, а кому-то светлое. Если бы не было тебя, он бы добился меня за полчаса.

Зоя. Ты когда говорила о нескольких тысячах… ты два нуля прибавила?

Барбара. А как тебе больше нравится?

Зоя. Мне нравится вообще без нулей.

Барбара. Я не понимаю… Тебе никогда не хотелось быть… ну – султаншей? и у тебя в гареме тысячи полторы мужчин?

Зоя. Да, это смешно. Только как ты сможешь изготовить евнухов.

Барбара. Не хотелось?

Зоя. Ты знаешь… Когда в августе наступают очень темные ночи со звездами, мне становится так одиноко. Просто нестерпимо. И мне казалось, что если рядом не появится он, который понимает тебя без слов, который реагирует на каждое твое движение души… то я умру от отчаяния. Вот. А появился Жека, который полмесяца лазил по ночам в мое окно и как раз в августе. Есть такое слово – надругался. Вот. Он надругался над моим одиночеством.