Зоя. Как все-таки здорово все понимать! Еще минуту назад ничего не понимала и бесилась. А стоило немного отойти, призадуматься… Спасибо вам, Барбара.

Барбара. Кушай на здоровье.

Жека. Да у тебя не получается мыслить! С этим надо родиться! Только избранные способны мыслить! Это так не бывает! Был дурак – и поумнел!

Барбара. Почему не бывает? Был умный и вдруг – дурак.

Жека. У вас ведь нет инструмента!

Барбара. Конечно. Инструмента. Какой пошлый, а?

Жека. Запомните: мужчина всю жизнь оттачивает инструмент ума, потому что ему всего надо добиваться – женщин, славы и куска хлеба. И это длится тысячи лет. А вы думаете, дали вам равноправие и вы тут же начнете наводить порядок. Фигушки! У вас есть самое сильное оружие, согласен. Но вы понимаете это слишком поздно, когда уже никто на улице не оглядывается на вашу попку. И вы тратите его примитивно, на конфетки и пряники.

Барбара. Мальчик, у тебя все дома?

Жека. Да! Мне хочется! Тебя конкретно! И я весь трясусь от этого хотения! И ты ведешь себя грамотно, заставляешь меня работать на пределе возможного! И я таким образом наращиваю мощность!.. Если, конечно, не сгорю.

Барбара. Ах, я, оказывается, выполняю свою роль. Оказывается, я помогаю этому щеночку превратиться в классного пса.

Жека. Классно! Барбара! Я мечтал о такой женщине с шести лет! Все понимает! Ничего не боится! Покрыта такой кожей!.. Готов пойти в рабство.

Барбара. Ладно тарахтеть. Ты скажи мне лучше, чем тебя не устраивает моя подруга.

Жека. Откуда я знаю? Почему нравится соленое, а не кислое?

Барбара. Допустим. А почему ты такой хам?

Жека. Не сдержался.

Барбара. Тогда я не понимаю, о чем нам дальше говорить.

Жека. И не надо понимать. Главное, что я все понимаю.

Барбара. Ну, давай. Расскажи нам, что ты станешь делать в ближайшие два года.

Жека. Пожалуйста. Я прилично говорю по-английски, сейчас изучаю французский и испанский. Через пару месяцев надеюсь стать спичмейкером на нашем знаменитом заводе холодильников. Потом неизбежно пойду по этой лестнице выше и выше.

Барбара. И все халдеем, халдеем?

Жека. А разве американский президент не халдей? Или папа римский?

Барбара. Женщины, естественно, тебя внесут на самый верх?

Жека. Не знаю. Женщины забирают много времени. Это нерационально.

Барбара. То есть только разгрузился и тут же побежал дальше?

Жека. Если угодно, то так. Можно потратить жизнь на какую-то глупую любовь. Например, к своей бедной парализованной маме. Сначала это будет красиво. А потом становишься уродом, злым и убогим. И лицемером. Зачем? Если есть заведения, где этой самой парализованной маме будет хорошо, а главное, она будет избавлена от невозможности благодарить? И ты проживешь свою жизнь по своим возможностям. Что, я не прав? Где здесь преступление? Здесь только неосязаемый нравственный долг. Но он действительно неосязаемый.

Зоя. Ой-е-ей-е-ей! Маму не трогай, пожалуйста. Потому что куда мне до мамы? Если ты и с мамой так четко разобрался… Нормально.

Жека. Это я фигурально выражаюсь, не надо меня ловить, птичка. Конечно, буду я сидеть около мамы, и сбегу, в конце концов, и буду приезжать на три дня, весь в соплях и в чувстве вины. Но это глупо, понимаете? Мир движется только на интеллекте. Точка. Сами выдумали Бога, сами его загрузили заповедями, сейчас коллективно пробуем себя, любимого, воспроизвести в бесконечность. Но в этот поезд, который сегодня отходит в сияющее будущее, все билеты проданы. Он уже летит, весь в огнях!

Со всеми посторонними старухами, кошками и племянниками. Но с ними он загремит в пропасть. В этом поезде должны быть только полезные люди.