Володя сидит у окна, рядом с ним свободное место.

Лидия идет по проходу. Останавливается рядом.

Лидия. Здесь не занято?

Володя. Свободно.

Она садится рядом.

Голос водителя автобуса. Автобус следует по маршруту Аэровокзал – аэропорт Шереметьево. Отправляемся. Осторожно, двери закрываются.

Автобус трогается. Лидия достает книгу, читает.

Володя. Интересная книжка?

Лидия. Вы мне?

Володя. Вам.

Она пожимает плечами, продолжает читать.

Володя. Удивительно.

Она читает.

Володя. Я так изменился?

Лидия. Что вам нужно, гражданин?

Володя. Посмотрите внимательно. Ну? И теперь не узнаете?

Лидия. Нет.

Володя. Конечно, ведь прошло двадцать лет.

Лидия. Н-не знаю.

Володя. А мы ведь даже целовались.

Она оглядывается, отыскивая свободное место. Вздыхает.

Лидия. Да?

Володя. Я почему-то считал, что и вы ко мне были неравнодушны.

Лидия. Вы что-то путаете.

Володя. Нет, не путаю. Вас зовут Лида.

Она изумленно смотрит на него.

Володя. Лида Синицына. Из Краснодара. «Еду поступать в МГУ». Поступили?

Лидия. Нет…. Как же это? Да кто вы?

Володя. Помните жесткий вагон поезда «Новороссийск-Москва»?

Лидия. Помню.

Володя. А меня?

Лидия. А вас не помню. И ни с кем я там не целовалась. Я в первый раз… Хватит, не разыгрывайте меня.

Володя. Мне не двадцать лет, чтобы разыгрывать. На вас было красное платье с белыми цветочками. А потом вы переоделись в тренировочный костюм.

Лидия (пауза). Да… было такое платье.

Володя. Вот видите. Вас провожали подруги. Как раз под моим окном. Я в это время ел борщ.

Лидия. Борщ?

Володя. Разносчица носила борщ и я взял одну порцию.

Лидия. Ну и что?

Володя. Ничего. Я ел борщ. Поезд тронулся. Вы вошли и заняли боковое место. А у меня была вторая полка.

Лидия (пауза). Может быть. Но я вас не помню.

Володя. Все помните, кроме меня?

Лидия. Да, помню… Помню двух пожилых супругов…

Володя. Им было не больше, чем нам сейчас.

Лидия. Вот видите. А вас не помню. Значит, вас не было.

Володя. Но откуда я все это знаю, по-вашему?

Лидия. Может быть, вы были в соседнем купе.

Володя. И двадцать лет я вспоминал девушку, с которой даже не говорил. Это… нелепо.

Лидия. Ну, не знаю.

Володя. Вы же взяли мой адрес. А я ваш, краснодарский. Улица Орджоникидзе, дом… тринадцать?..

Лидия. Семнадцать!

Володя. А вот квартиру уже не помню.

Лидия (тихо). Квартира двадцать три…

Володя. Может быть.

Лидия (пауза). Но кто вы?!

Володя. Неужели вы меня сразу забыли? (Пауза.) А я женился в тридцать лет, все надеялся вас найти. И в Москве, и в Краснодар писал.

Лидия. Родители переехали в Калугу, поближе ко мне.

Володя. Я ел борщ, вошли вы и так, победоносно на всех посмотрели. Вам было семнадцать, а мне двадцать один.

Лидия (пауза.) Хотя бы какая-то… черточка…

Володя. Какая черточка? Ведь мы в тамбуре, ночью, целовались, как бешеные.

Лидия. Вот этого – не было!

Володя. А что было?

Лидия. Я ехала, да, победоносное, вы правильно сказали, победоносное настроение… У меня было две четверки в аттестате. И стояла в тамбуре. Проводник забывал закрывать дверь на ключ и пахло степью…

Володя. А напротив стоял я. Волосы у вас развевались…

Лидия. Не знаю, кто стоял. Не помню. И солдат за мной ухаживал демобилизованный…

Володя. А после солдата был я!

Лидия. Как вам не стыдно!

Володя. Вы сразу предпочли меня. А солдат приходил играть на гитаре и пел что-то душераздирающее «Нелегко ждать два года солдата…»

Лидия. Пел.

Володя. Я вам купил мороженое в Лисках.

Лидия. Борщ, мороженое…

Володя. Да, борщ, мороженое… Вы не волнуйтесь, я просто восстанавливаю историческую справедливость.

Лидия. А я и не волнуюсь. Ну, было и было. Только я не помню.

Володя. Я тоже не волнуюсь. Лет десять назад я бы еще волновался. А сейчас… Тяжесть на сердце и все.