– А я уж думал, не обратил ли случайно тебя в камень. – Теперь, когда двери машины закрыты, Его голос заполняет все внутреннее пространство салона, и от этого мой страх снова умудряется прорваться на поверхность, отшвырнув вожделение, и вопит, что я в ловушке! Меня начинает трясти, и зубы лязгают так, что я не могу это скрыть.

– Адрес. – Он нахмурился и нажал какие-то кнопки на панели.

Поток теплого воздуха мягко окутал меня, но это совершенно не помогло.

Способность говорить все еще не вернулась ко мне, и поэтому я просто сижу и пялюсь на него.

– Если ты не скажешь куда ехать, нам придется простоять тут всю ночь. А у меня точно есть занятия интереснее и полезнее.

Равнодушный, почти пренебрежительный тон неожиданно сработал как отрезвляющая хлесткая пощечина. Все напряжение дня, каждая раздражающая ситуация, обиды и месяцы моих молчаливых страданий по Нему переплавились в злость от этого безразличия. И страх, и похоть были резко сдвинуты.

– Я не навязывалась! – огрызнулась я и попыталась открыть дверцу.

Щелчок блокировки резанул по моим нервам.

– Адрес! – В голосе мужчины завибрировало столько силы, что я не могла понять, от чего меня вдавило в сидение – от нее или от того, что Он резко тронулся.

Я пробормотала требуемое и уставилась перед собой. Мужчина даже не кивнул, а просто свернул на нужную улицу. Ехать сейчас, когда пробки почти рассосались, предстояло минут двадцать. Но уже через пять я поняла, что находиться так близко к Нему – настоящее испытание. Стоило мне снова скосить глаза на жесткий профиль Его лица, и моя злость бесследно испарилась и вернулись прежние эмоции. И если как немного совладать со страхом, я еще имела представление, то что делать с этим жаром, который болезненно расползался по телу и туманил мозг, я не знала. Сидела неподвижно, сцепив на коленях руки, в то время как ощущала себя истязаемой и раздираемой ледяной паникой и удушающим пламенем возбуждения одновременно. Такое ощущение, что все внутри меня стало хаотичным сплетением этих двух стихий. И самое противное, что ни одна из них не боролась на моей стороне за мое здравомыслие, а только обе против.

Одна истерично хрипела: «Посмотри, он просто ужасен! Эти огромные руки с грубыми пальцами с легкостью сломают каждую кость в твоем теле и разорвут сердце! Беги! Спасайся!»

«Ох, да, эти руки! Сильные, властные, точно знающие, что делать с тобой! – липко мурлыкала вторая. – Разве у тебя было хоть когда-нибудь что-то подобное?»

«Нельзя! Стоп! Разве не видишь, кто перед тобой? – впивались в мозг морозные колючки. – Хищник! Убийца! Такие никогда ничего никому не дают! Только берут для себя!»

«А разве тебе не хочется, чтобы он взял тебя, присвоил? – распевало в ответ жидкое пламя. – Хотя бы раз, чтобы просто знать, каково это? Будет ли у тебя еще хоть один шанс испытать подобное?»

«Разве твой день и так не был достаточно плох, а дальнейшие перспективы паршивы, чтобы усугублять это, добровольно подвергая опасности?»

«Вот именно! Позволь себе глоток удовольствия! Один. Сладкий. Пьянящий. Ты же этого хочешь. Его хочешь. Так давно! Так сильно!»

Обычная разумная часть моей натуры, которая всегда и была мной, взирала со стороны за этой борьбой, нисколько не помогая мне, будто пребывая в параличе.

– Мы приехали. – Сердце подпрыгнуло, и я испуганно заозиралась. Да, действительно, иномарка замерла напротив моего подъезда.

«Решайся!» – вопила похоть.

«Беги, пока можешь!» – затыкал ее страх.

– Я… то есть… спасибо, что подвезли, – пробормотала я, дергая ручку двери.

– Не та ситуация, когда ты должна благодарить, – безразлично ответил Он, и громко щелкнула блокировка.