«Последнее разочарование. Последнего бунтаря. Уже не юного», – подумал я вдруг и показал Дэвиду другую сторону медали:

– Говоришь, не изменяют своему звучанию? Или они застряли в своём развитии и просто не могут придумать чего-то нового, не способны удивить ни себя, ни слушателей. Плюс продают по многу раз один и тот же материал. По-моему, они просто удобно устроились.

– Но ведь это их право – почивать на лаврах. Они заслужили его. Пусть и однажды, – настаивал Дэвид.

– То есть, не нужно его завоёвывать снова и снова? Доказывать свою состоятельность? – я пожал плечами. Было странно поддерживать в споре Лиама, но я делал это. – Как по мне – это довольно отстойно. Я и сам когда-то мыслил так, но…

– И что изменило твоё мировоззрение?

– Я лакал кофе тут, на студии, вместе с вами, и вдруг подумал о боях за чемпионские пояса у боксёров, – ответил я.

– Мне нравится эта его черта – вдруг думать и так же внезапно делать, – сказал Лиам. Тоже вдруг. – Иногда это приводит к отличным результатам.

– Я тебе позже пришлю благодарственное письмо за признание моих заслуг, – кивнул я. – Так вот: я подумал: иногда перспективный новичок бросает вызов коронованному бойцу. И побеждает, если королю нечего противопоставить. Так гранж побил глэм. Причём, взлетевший и набравший обороты жанр настолько быстро и лихо попросил короля со сцены, что некоторые группы даже убрали в дальний ящик уже записанный материал – иначе, выпустив его, они потонули бы в ворохе оскорблений и насмешек. И самый яркий тому пример – плачущие голубыми слезами Blue Tears[109], они лишь пятнадцать лет спустя осмелились выпустить два готовых альбома, когда по глэму попёрла дикая ностальгия.

Лиам кивнул – уж кому, как не ему было знать всё это. Парни слушали, не прерывая меня.

– Но что если бы тогда – в начале 90-х – старый добрый метал предложил что-то настолько неслыханное, что гранж не смог бы его затмить – и свежий росток не пробил бы бетонную махину? И эпоха глэма продлилась ещё минимум на десятилетие? Что тогда? – задал я риторический вопрос, не особо ожидая ответа.

Но Алекс сделал вполне логичный вывод.

– Тогда у нас не было бы пост-гранжа. И Nickelback не пели бы одну и ту же песню по 11 раз за альбом.

– Десять миллионов копий, господа! – объявил Лиам.

У меня дыхание перехватило. Лиам довольно улыбался, наблюдая за нашей реакцией.

– Чёрт, надо было камеру приготовить, получились бы отличные кадры для документалки о вас, – заметил он скорее для себя.

– Десять? – дрожащим голосом переспросил я.

– Десять, – повторил Лиам.

– Да ну! – выдохнули мы.

– Ну да, – подтвердил Лиам. – Мультиплатиновый статус, куча зелени и армия фанатов. Поздравляю. У Green Bay даже после второго альбома всё не обстояло настолько хорошо.

– Но ведь и лейбл нехило потратился на всё это, верно? – спросил я.

Лиам отмахнулся от моей назойливости.

– Не стоит тебе в это вникать, Осси. Поверь, прибыль куда больше затрат.

– Жду от тебя подробного отчёта со всеми выкладками, – сухо сказал я. Лиам сделал вид, что не услышал меня.

– Вы проделали грандиозную работу, парни, правда. Лейбл закатит грандиозную вечеринку в вашу честь. Чёрт! – чуть задумчивый менеджер покачал головой. – Сказать по правде, я рассчитывал на миллион максимум, но… – он обвёл нас всех восхищённым взглядом. – Вы отлично поработали и заслужили небольшой отдых. Как насчёт недели перерыва?

У нас лица так и вытянулись.

– Недели? Я не ослышался? – я поднёс руку к уху. – Да что можно успеть за неделю?

– Оторваться на годы вперёд, – сказал Лиам. – Чтобы вы понимали, детишки, у подавляющего большинства людей память как у рыбок – сейчас вас знают, завтра будут смутно помнить, ещё через день забудут. Нельзя пропадать из виду, особенно после такого старта, – он поочерёдно посмотрел на каждого из нас своим пронизывающим хищным взглядом и продолжил опутывать нас сладкими коварными речами. – Нужно ковать железо, пока оно горячо. Новый альбом, новые синглы, клипы для музканалов, новые выступления, промо, интервью на радио. Столько дел, но какая будет отдача… Работы и правда предстоит непочатый край, просто умотаться, но что я вам рассказываю, вы же знали на что идёте, так? Ведь так?