Я не хотел думать об этом и думал. Ночами, когда смотрел в потолок не в силах уснуть. На совещаниях, пропуская через себя бесконечный поток цифр.

Я поехал к ней через неделю. Она открыла, так на себя не похожая. Немного отекшая. Даже волосы поблекли. Блеска в глазах нет, губы потрескались.

— Сделала? - спросил я.

— А ты не видишь? - дерзко переспросила она. - Я так ужасно выгляжу, потому что твой ребёнок жрёт меня изнутри. Он такой же, как ты… у меня почти закончилось время, в которое аборт можно сделать.

— Не нужно, — покачал головой я. — Я его куплю.

Купил ей квартиру, получше, не в таком ужасном районе. Обеспечил медицинское сопровождение. Милана гасла, а живот её рос. Говорят, беременные полнеют, она же худела, только живот и торчал вперёд, максимально странный, притягивающий взгляд.

Я не был разочарован, когда узнал, что это девочка. Я знал - она будет сильной. Я воспитаю её такой. На родах не присутствовал, но приехал сразу едва она родилась. Мне дали её на руки. Она была маленькой. Словно пародия на человека. Сморщенные щёчки, тонкие пальчики, на которых, к удивлению, имелись ноготки. Волосики прилипли к голове. Я чувствовал… разочарование.

А потом она открыла глаза. Новорождённые не видят, я читал об этом. Но она смотрела мне прямо в душу.

— Всё это было не зря, — сказал я ей.

Милана настояла на том, что даст малышке имя сама. Так девочка стала Каролиной. По мне глупость. Она же такая маленькая для такого имени.

И я привёз малышку домой. Детская была готова, в ней ждала лучшая из нянь. А малышка принесла в мой дом жизнь и шум. И странно было просыпаться по ночам от того, что она плачет. Видеть няню, что гуляла по саду, толкая коляску. На кухне появилась куча младенческих приблуд. Даже запах дома, и тот изменился. Дом пах молоком и нежностью.

А теперь я вошёл в тихую детскую. Непонятно на что надеясь, шагнул к кроватке. Я знал, что я там увижу, мне уже позвонили и все сказали. Кроватка была пуста.

Маленькой девочки не было в кроватке, не было во всем моём огромном доме. Не было шума, движения, жизни, все это она забрала с собой. И тот, кто унёс её.

Моя дочь похищена. Я не знал ещё, успел ли я её полюбить какая она, эта любовь. Но…

— Я убью того, кто это сделал, — спокойно сказал я.

И те, кто молча стояли рядом со мной знали, что так и будет.

3. Глава 3. Ульяна

Девочка не спала. Она смотрела на меня внимательно, словно изучая. Я в ответ смотрела на неё. И все время думала о том, что нужно позвонить в полицию. Они приедут, равнодушный полицейский наряд, завернут малышку в её плед и увезут. Наверняка есть какой-то распределительный пункт для таких вот подкидышей. Я могла его представить. Комната, стены крашеные казёной краской, ряды кроваток. Никому не нужные дети. И никого, кто мог бы этих детей любить, захотел бы любить.

— Я не хочу, чтобы ты была в таком месте, - сказала я малышке. — А вдруг, ты никому не нужна? Тогда детский дом…

Детский дом — страшное слово. Я хотела хоть одного ребёнка забрать, но так и не сумела победить систему. Все во мне было плохо. И отсутствие мужа, и однокомнатная квартира, и небольшая зарплата. А теперь кто-то просто оставил малыша на моем пути и мне так отдавать его не хочется.

— Ты знаешь, что будет, - размышляла я вслух. — Ты же не сможешь прятать ребёнка всю жизнь. Тебя посадят, Ульяна.

Но даже это не могло побороть иррационального желания забрать себе ребёнка. Глупость, да? Взять и прикарманить чужую дочку. Я понимала всю абсурдность своих мыслей, от напряжения у меня заболела голова.

— Давай помоемся, — решила я. — А уже потом будем думать.