– Эх, доктор, если бы вы не были так знамениты, я бы не поверила, что передо мной именно вы!

– Почему? – искренне удивился Валера.

– Неудобно даже такое говорить, – смутилась девушка.

– Да я уж сам понял. Туплю, да?  Но это вы на меня так подействовали.

– Придется мне увольняться, толком не начав карьеры, – наигранно вздохнула санитарка, – а я-то дурочка надеялась через пару месяцев стать старшей поломойкой.

Валера не выдержал и снова широко улыбнулся.

– Вы – шутница, а нам нужны такие, оставайтесь. Ой, а почему увольняться? – забеспокоился Валерий.

– Ну как же? Вы ж тупите из-за меня? Так? А как же операции будете делать, если я останусь? Меня ведь поставили мыть ординаторскую в том числе, значит будем часто встречаться, – уже серьезно проговорила Женя и открыто взглянула на доктора.

Он снова замер, глядя в её глаза, и повторил завороженно:

– Часто будем встречаться.

В этот момент он вспомнил о своих многочисленных делах, спохватился, вскочил и, убегая, выкрикнул:

– Отлежитесь часик, я предупрежу Васильевну. Увидимся.

Но последующая неделя закрутила Валерия так, что он порою не успевал ни завтракать, ни обедать. Очень скучал по дочери, слава Богу, что Алевтина Владимировна привозила её в клинику регулярно, и каждую свободную минуту доктор выбегал во двор, чтобы провести редкие минуты затишья с доченькой.

В один из таких нечастых моментов, когда няня, Алёнушка и Валерий сидели в беседке и громко смеялись, мимо проходила Женя. Девушка бегала по делам в соседний корпус. Увидев Валерия, она сбавила ход и громко поздоровалась, Валерий вскинул голову на её голос, и тут же почувствовал то же самое волнение, что и в первую их встречу.

– Идёмте к нам! – позвал он санитарку, – отдохните немного.

– Я не могу, извините, меня ждут в отделении, – спешно ответила Женя и побежала ещё быстрее.

И снова молодые люди не виделись несколько дней. Жизнь Валерия текла своим чередом, и он лишь изредка вспоминал Женины глаза необыкновенной красоты.

Ночные дежурства случались часто, и в одно из них было затишье, никаких экстренных операций. Валера уютно устроился на диванчике в ординаторской, и даже умудрился уснуть. В дверь тихо постучали.

–Войдите! – крикнул доктор, удивившись. У них не было принято стучать.

Вошла она. Тонкая, стройная, белый цвет был ей удивительно к лицу. Валера вскочил с дивана, снова испытывая то же самое волнение.

– Женя, а вы что здесь делаете? – задал вопрос невпопад.

Женя тихонько рассмеялась.

– Доктор, ну вы опять за своё, осталось только мне воду разлить.

Валерию тоже стало смешно, и он улыбнулся своей доброй и теплой улыбкой, за которую его обожали и дети, и взрослые.

– Воду разливать не будем, а наоборот, давайте-ка нальём. И не в ведро, а в чайник, и попьём кофейку. Как насчёт хорошего? Мне больные подарили на днях, сказали, из совминовских загашников, – и доктор хитро подмигнул.

– А можно? – по-детски наивно спросила Женя.

– А вам уже исполнилось восемнадцать? – с шутливой строгостью спросил доктор.

– Мне двадцать один! – быстро ответила Женя.

– Ого. Кто бы мог подумать! Так ты уже совсем взрослая, – доктор решил перейти на «ты», – можно даже и коньячку столовую ложку в кофеёк.

– Нет, нет, – перепугавшись чего-то, быстро отказалась Женя. – Я вообще зашла пол у вас протереть, – вы сами пейте, а я пошла.

– Ну чего ты перепугалась? Хорошо, выпьем просто чаю, сейчас посмотрим, что у нас тут есть.

Шкаф в ординаторской всегда был похож на мини кондитерскую фабрику. Благодарные родители тащили врачам конфеты и шоколад тоннами. Частенько, конечно, бывал и коньяк, и икра, и многие другие дефицитные продукты, но кондитерские изделия были вне конкуренции.