Таша скорчила недовольную гримасу, посмотрела с упрёком.

– Я же не в первый раз к тебе с этим подхожу. Когда подходила в первый раз, было еще приемлемо, но сейчас… Ты сам это видишь? Как будто я много прошу, Свет.

Он поджал губы, думая, что она, вероятно, права.

– Ладно, я подумаю, как это побыстрее сделать. А ты поищи в интернете, где можно взять подешевле, может, из Китая закажем?

Таша закатила глаза, махнула рукой и пошла к звукорежиссёрскому пульту, пробурчав на ходу: «Бабу себе резиновую из Китая закажи».

Свет понимал, что выглядел сейчас жмотом, да ещё и дураком, но что он мог ещё сказать? К сожалению, деньги не лились на него ручьями.

– Двадцать пять тысяч! Почему эти вокалисты сами себе инструмент купить не могут? – возмущённо сказал он себе под нос. Нужно было всё хорошенько расчитать. И дать, например, пятнадцать. Именно так поступали его знакомые мелкие предприниматели.

Пройдя в конец зала и открыв зеленую фанерную дверь с надписью «Staff only», Свет оказался в небольшом помещении, заваленным всякими вещами – музыкальным оборудованием, которое когда-нибудь могло бы пригодиться, обмотанными изолентой микрофонными стойками, которые ждали момента, когда их кто-то починит, ящиками с алкоголем про запас и личными вещами сотрудников. Оттуда он прошёл в совсем уж крохотную комнатку, звавшуюся его кабинетом. Чтобы просочиться внутрь, нужно было толкнуть дверь от себя, но не слишком сильно – иначе она бы ударилась о стол. Впрочем, уголок стола из ДСП и так был уже смят от многочисленных столкновений. Свет, будучи довольно стройным, втиснулся в узкое пространство между скрипучим протёртым офисным креслом и столом, сел и принялся разбирать ворох бумаг, периодически чихая от пыли. Через несколько минут среди них он, наконец, нашёл то, что искал – распечатанные счета за аренду.

– Что это? – спрашивал он себя тихо. – Так… А. Вот, март, ага, апрель… А это что? Февраль? – Он на секунду запаниковал, но потом выдохнул. – Уф, февраль оплачен. Значит, за март и апрель…

Через двадцать минут, после утомительных и не слишком точных подсчётов Свет вышел к Таше. Она занималась коммутацией на сцене, согнувшись и повернувшись к нему ягодицами в обтягивающих синих джинсах, которые уже давно перестала носить молодежь. Её вид с этой стороны не произвёл на Света никакого впечатления, все его мысли были заняты стоимостью микрофонов.

– Таша! – позвал он её, стоя на танцполе.

Она не обернулась.

– Таша! – позвал Свет чуть громче. Она выпрямилась и повернулась к нему, держа кабели.

– Чего тебе?

– Могу выделить четырнадцать тысяч… пока что.

Таша пожала плечами. Она явно не ожидала большего.

– И на том спасибо.

И отвернулась обратно. Она так быстро согласилась, что Свет подумал: «Погорячился. Надо было предлагать десять».

Свет окинул взглядом клуб. Кого-то не хватало.

– Таша, – вновь обратился он к звукорежиссёру. – А ты не знаешь, где наша уборщица?

– Понятия не имею, – не поворачиваясь, отозвалась она. – Тут постоянно срач.

– Да уж, грязновато, – был вынужден согласиться Свет, отлепляя подошву кроссовка от липкого пола.

– Это ты ещё женский гальюн не видел, – проворчала Таша. – Настоящая палуба какашек. Знаешь, чем там пахнет? Хочешь, скажу?

– Нет, не хочу.

Таша снова повернулась к начальнику.

– Запах – как на азиатском рынке между лавками с рыбой и дурианом. Ты ведь знаешь, как пахнет дуриан?

Свет знал, поэтому поморщился, вздохнул, достал телефон, не без труда нашёл номер уборщицы и набрал, отойдя от Таши. После таких разговоров ему показалось, что вонь стала исходить и от неё самой. Свет долго держал трубку у уха, но никто так и не ответил.