- Мой ребёнок - не ошибка...

Я встаю.

- Не ребёнок, Наташ. Беременность.

Он пытается коснуться моего плеча.

- Убери от меня руки, - злобно говорю я. - Убери. Я ухожу. Увольняюсь одним днём. Заберу документы из квартиры и уеду обратно. Аборт я делать не буду.

- Наташ.

- Что "Наташ"?

- Его надо сделать. Ты можешь сколько угодно показывать характер, но то, что я предлагаю - просто разумно. Позже мы сможем съездить  вдвоём в центр планирования семьи и обсудить такие вопросы с врачами. Но не тогда, когда я женат. И не надо смотреть на меня так.

- Знаешь что? - едва сдерживаясь, чтобы не обматерить его, говорю я. - Отвали.

- Наташ, угомонись, - он качает головой. - Моё терпение - не бесконечное.

- И что ты мне сделаешь? - с вызовом спрашиваю я. - А? Силой отвезёшь в клинику?

- Ерунды не говори.

- Я и без тебя справлюсь - понял? Но аборт я делать не буду!

Он хватает меня за локоть. Я вырываю руку.

- Ещё раз схватишь - я заору.

- Успокойся.

- Сам успокаивайся. Я не буду делать аборт, если мне этого не скажут врачи.

- Вот мы сейчас можем поехать в клинику и ты сама их послушаешь.

- Нет. Я без тебя справлюсь.

- Наташ, послушай, я же не отказываюсь от того, чтобы тебе финансово помогать...

- Да пошёл ты со своей финансовой помощью!

Я вылетаю из его кабинета и, схватив со стола сумочку, бегу по коридору. Слышу, что он бежит за мной.

Нажимаю кнопку лифта. 

Он догоняет меня, хватает за плечи, прижимает к стене.

- Ты что творишь, а?! - рычит он. - Ты где находишься вообще?!

От всей души плюю ему в лицо.

Он столбенеет, принимается вытирать слюну, и в это время подъезжает лифт. Двери открываются. Там стоят два крупных мужчины лет сорока в чёрных костюмах. Судя по всему - охранники. Я забегаю в кабину и встаю между ними. Кнопка первого этажа уже горит красным.

Руслан прищуренно смотрит на меня. Играет желваками. Я тоже смотрю на него. Прямо в глаза.

Двери закрываются.

3. Глава 3

Долго не могу настроиться на то, чтобы открыть дверь. За дверью сестра и мать. Я стою на лестничной площадке, рядом со мной стоят на грязном кафеле две сумки с вещами. Все вещи - старые. Я оставила в съёмной квартире всё, что подарил мне Руслан. В том числе то, в чём была одета на работе. Сейчас на мне старые потёртые джинсы, футболка, лёгкий серый свитер и белые кроссовки, которые я купила с зарплаты.

Я знаю, что они обе дома. Звонила Ольке, когда ехала в автобусе. Не сказала, правда, что собираюсь вернуться. И сейчас мне страшно. Я просто заранее предполагаю, что скажет мама.

Наконец, решаюсь и вставляю ключ в замочную скважину. Тянущее чувство страха угнетает.

Олька вылетает навстречу, лезет обниматься.

- Привет, - улыбаюсь я, и глажу её по голове.

Она вжимается в меня, стискивает руками:

- Я скучала, Наташк. Пипец, как скучала.

- Да ладно тебе, - говорю я.

- Нет, правда, - она смотрит на меня снизу вверх распахнутыми глазами, а потом переводит взгляд на мои сумки: - Ты вернулась?

- Да.

Она хмурится:

- Вы поссорились?

- Разошлись, Оль.

- Ясно, - вздохнув, говорит она.

В коридор выходит мама. Смотрит в глаза, затем на сумки. Отворачивается и уходит. Вздыхаю. В общем-то, очень предсказуемо.

Вымыв руки, иду на кухню.

- Чайник горячий? - спрашиваю Ольку.

- Да, только вскипел.

Приходит мама. Садится на табуретку, смотрит на меня.

- Привет, мам, - запоздало говорю я.

- Привет. Ничего не хочешь мне сказать?

- Отчего же, - меня колбасит, но я решаю вывалить всё сразу, чтобы не было этих подвешенных состояний. - Хочу. Мы с Русланом расстались, я уволилась с работы, и я беременна.

С вызовом смотрю маме в глаза.

- Деньги, что ты перевела, - говорит мама как-то отстранённо, будто бы сама с собой рзговаривает, - я положила на журнальный стол. - Квартиру оплатила сама. Тётя Галя мне одолжила, я вышла на работу и с зарплаты ей отдала. Мне этих твоих денег не надо.