- Громкость понизь, - жёстко произносит он. - И давай заканчивай с истериками.

Слёзы душат. Молчим.

- Я думал, что ты пьёшь таблетки, Наташ. Все, с кем я встречался - так делали. Я не люблю секс в презервативе и вовремя вынимаю...

- Значит вынул поздно.

- Возможно. Иногда трудно сдержаться.

- Ты мог бы обсудить со мной это...

- И ты могла.

Несмотря на то, что это резонно, я вновь задыхаюсь от обиды.

- Я тебе доверяла и поэтому...

Он жестом останавливает меня.

- Давай не будем обмениваться претензиями. Я тебе верю. И предлагаю разумный вариант.

- Так ты не можешь иметь детей или "может быть позже", как ты сказал, когда только узнал? Я перестала тебя понимать, Руслан...

- И могу и не могу. Ты меня выслушать можешь? Без истерик и слёз?

Стараюсь взять себя в руки. Но меня откровенно трясёт.

Руслан встаёт, подходит к кулеру, наливает в пластиковый стаканчик воды и приносит мне.

- Спасибо....

Вода помогает немного успокоиться.

Руслан стоит у окна, оперевшись пятой точкой на подоконник. Руки сложены на груди, взгляд хмурый.

- Могу, - допив, говорю я, и ставлю пустой стаканчик на стол. - Могу выслушать.

Он начинает говорить не сразу. Какое-то время смотрит в стену. Затем переводит взгляд на меня и как-то глухо произносит:

- Ты спрашивала про шрам, Наташ. У меня порок сердца. Страшно становиться отцом, когда ты просыпаешься с мыслью о том, что возможно сегодня твой последний день жизни. Разные врачи дают разные прогнозы. И невозможно становиться отцом, когда ты женат. Тем более на женщине, которая прикована к постели. И которая хотела стать матерью. Да, я признаю, не надевать презерватив с тобой - было безответственно. Но я не думал, что аборт для тебя - такая проблема.

Впечатление, что каждое его слово бьёт мне по голове чем-то тяжёлым...

- Я вообще не сталкивался с такими, как ты. У меня было много женщин, но они не относились к этому так. Они воспринимали аборт иначе. Да, ты - любовница. Но слово "любовница" - от слова любить. Я влюбился в тебя с первого взгляда. Но это не повод рожать вместе детей. И, насколько я помню, я в тебя не кончал.

- Я тебе не изменяла...

- Я же говорю - я верю. Бывает и так. Уже было. И никаких проблем не было. И я не думал, что ты воспримешь мои слова так болезненно. В клинике, в которую я хочу тебя отвезти - врачи очень высокого класса. Они не навредят. И я понимаю... Теперь понимаю, что после этого - ты от меня уйдёшь. Но оставлять ребёнка нельзя.

- Я сама его воспитаю...

Он качает головой.

- Речь не об этом. Просто нельзя. Рожать его - ещё более безответственно, чем заниматься сексом без презерватива, Наташ.

- О чём ты?

- Он тоже может родиться с пороком сердца. И вероятность этого - высока.

Я в ужасе. И у меня нет слов. Просто смотрю в пол и тихо плачу.

Руслан подходит ко мне.

- Я боюсь тебя обнимать сейчас, хотя хотел бы... Послушай, может быть позже. Прогнозы разные. Я закончу с новым направлением, решу вопрос с дистрибьюцией, и полечу в Израиль на обследование. Если всё будет хорошо, мы обсудим это. Заранее, как взрослые люди. Но сейчас нельзя. И тянуть нельзя. Потому что тянуть с абортом - может быть опасно для твоего здоровья. А если сделать его сейчас - ничего страшного не будет. По крайней мере, нужно послушать врачей. И если они скажут, что тебе можно делать аборт - его надо будет сделать. И если другие врачи скажут потом мне, нам, что от меня можно будет рожать - мы обсудим это. Но я в любом случае должен быть разведён. А я не могу развестись, Наташ... Просто не могу. Не по-людски это - бросить жену в таком положении. Она ни в чём не виновата. Просто я... Пойми, я ведь живой мужчина. Темпераментный, страстный. И мне нужен секс. У меня давно никого не было. Но я же не монах. Она не знает о тебе. Я не делаю ей больно. Но сделал больно тебе. И теперь просто стараюсь исправить ошибку.