Нет, он ей не безразличен, и поэтому она часто прощала ему повышенный тон в разговоре, обидные слова, неуместные шутки по поводу её фигуры и одежды, чего, наверное, никакая бы другая женщина не позволила. Он всё чаще упрекал её, что она слишком много переживает за детей, внуков. «Мужчины сами как дети, ещё и собственники – всё внимание только им, – думала она. – Ревнует ко всему: компьютеру, книге, телефону. Иногда даже не знаешь, как на это реагировать».

Они завтракали, когда зазвонил телефон. Зная, что он не любит, если она разговаривает по телефону, хотела сбросить звонок. Но, увидев, что звонок от мамы, решила коротко ответить ей, чтобы она не волновалась: мол, всё хорошо и что позже перезвонит ей. Она лишь взяла телефон в руки, как её любимый муж выскочил из-за стола со словами:

– Хватит болтать! Брось – я тебе сказал!

Хотел вырвать телефон у неё из рук. Она пыталась сказать ему, что это мама позвонила и что телефон включён – чтобы он не кричал так громко, она лишь ответит, чтобы мама не волновалась! Он пытался уже молча вырвать телефон из рук! Что за чудачество! Она вышла из комнаты, на ходу ответив маме, и посмотрела, сколько длился разговор. Вместе с перепалкой и дракой двадцать одна секунда. Он всё ещё кричал, что она бесконечно говорит по телефону, что он своей маме звонил даже не каждый месяц, а родственникам и вообще раз в год! На что она заметила ему:

– Время было другое, не было сотовых телефонов – и это было нормой. Писали письма, отправляли переводы. Маме много не нужно: лишь услышать голос и знать, что у нас всё хорошо, – с горечью заметила она.

На что снова – шквал упрёков. Он говорил с такой ненавистью и презрением!

Наконец-то уехал. «Может быть, он действительно бесится от того, что не может «отвязаться» от меня? Нет, не похоже». Они просто не могут друг без друга, она ему звонит днём, искренне переживая – всё ли у него хорошо, правда, чувство к нему – как к любимому, но капризному и своевольному ребёнку. Да и он всегда «летит» домой, даже если, помогая сыну в строительстве дома, задерживается допоздна, а утром ему снова нужно быть там, – он всё равно едет домой. С цветами, всегда в отличном настроении. Но он также (всё чаще) буквально с ничего взрывается. Чтобы не было скандала, она старается сгладить «углы», пытаясь гасить скандал в самом начале. Однако и она иногда не выдерживает, и в ответ ей в лицо летят жестокие слова! Казалось, будь на её месте даже животное, допустим – собака, она бы просто сдохла, пусть даже не понимая смысла слов, просто от одной уничижительной интонации!

Анна тяжело переживала такие моменты, но всякий раз в итоге она оправдывала его. Уезжая ежедневно на дачу, он, как Золушку, загружал её работой. И, как бы ни старалась, она не успевала всё закончить к его возвращению. Весь день была только одна мысль: «Хоть бы он задержался! Тогда я бы успела закончить работу. Так не хочется, чтобы он расстраивался». Выручало то, что иногда он оставался ночевать у сына на даче.

Осенью, как и многие, они делали заготовки на зиму. Однажды закупили необходимые овощи для закруток, и он снова уехал на дачу. Она весь день мыла, чистила, резала овощи и закатывала банки – дело привычное. Закончила в половине третьего ночи. Анна улыбнулась: «Моё любимое время, управиться раньше никак не удаётся». Была очень довольна: всё получилось вкусно и красиво, добрая половина кухни заставлена банками. Перемыла посуду, навела порядок на кухне и, выйдя из ванной, уже было собралась идти спать, как увидела в коридоре коробку с нарезанными ветками облепихи, о которой совсем забыла. Нужно перебрать, иначе он обидится! Пришлось снова переодеться.