Это соседи, узнав, что у них проблема с мебелью, принесли стол и стулья. Сказали, что есть ещё трюмо и сервант, но это у других соседей, и после работы они помогут перенести всё это. Владимир помог подняться отцу, и они вышли на кухню. Вдруг Алексей сказал:

– Вовка, это наш стол. Я сделал его ещё до твоего рождения, когда мы жили в Казахстане. Это мой первый стол! Но, когда мы переезжали, мы уехали налегке – мебель оставили.

У Владимира сердце сжалось от жалости к отцу: «Бредит? Путаются мысли?»

– Что ты, отец, – сказал он, – мы сейчас живём за тысячу километров от того места, где вы жили, и прошло почти сорок лет!

– Этот стол я сделал! – настаивал Алексей. – Переверните его. Я в одном месте ошибся, а потом ещё и такую метку сделал.

Соседи перевернули стол и растерянно переглянулись, увидев, что всё так и есть, как сказал Алексей. Сосед сказал:

– Нам этот стол достался вместе с купленным домом, больше десяти лет назад. – И добавил: – Стол хороший, добротный.

Алексей снова вернулся в комнату. Слышал, как всё ещё удивлённо перешёптывались соседи. Пришла невестка, она ходила в больницу. Услышал радостный возглас сына. Скоро они подошли к нему.

– Отец, у нас будет малыш. Если будет мальчик, мы бы хотели назвать Алексеем. Ты не против? – спросил Вовка.

– Не хотелось бы ему моей судьбы, – ответил Алексей.

– Что ты, отец! Ты был для нас всегда примером. Мне многие завидовали, что у меня такой замечательный отец!

– Тогда я не против, – ответил Алексей. – Ты принесла, что я просил? – обратился он к невестке.

– Да.

Невестка вышла и, вернувшись, подала ему тетрадь, авторучку и конверт. Они ушли. Алексей достал из-под подушки письмо-треугольник и на чистом тетрадном листке написал: «Здравствуйте! Извините, что так задержался с ответом. У меня всё хорошо, не волнуйтесь. Я знаю, что вы вернётесь в город, и это будет правильно. В городе легче жить и поднять детей. Я понимаю, что мы больше не увидимся, но смириться с этим не могу. И поэтому купил дом недалеко от дороги, по которой ты будешь проезжать на автобусе к родственникам и обратно. Мне очень приятно думать, что ты в одном из этих автобусов и вдруг, однажды, заедешь к нам в гости. Наш дом легко узнать по приметам… Он находится на улице Пионерской… И его отлично видно с дороги. Привет и низкий поклон матери и детям! Передай старшему сыну: я был неправ! До свидания. С наилучшими пожеланиями, Алексей».

Позвал невестку, отдал конверт с письмом. Улыбнувшись, через боль сказал:

– Вот теперь всё.

Снова его накрыла эта всепожирающая боль! Лёг удобнее, закрыл глаза. В ушах звучал голос тётки Насти: «Шурка-а-а, Шурка-а-а, опять твой Папа Римский приходил!», «Лёшка, Лёшка-сорванец! Ты где?!»

… Не дождавшись ответа от Алексея и посоветовавшись с детьми, Татьяна поехала в Тольятти. Ведь когда-то он поддержал и выручил ее с детьми. Теперь, возможно, ему самому нужна помощь. Она подошла к дому: ничего не изменилось, бабушки всё так же сидели на лавочке у подъезда. Услышала, как они зашептались: «Таня Лёшина приехала». Дружно поздоровались, пригласили присесть к ним. Она извинилась, сказала, что чуть позже выйдет. Знала их: присядешь – и часа не хватит на разговоры. Поднялась на четвёртый этаж, подошла к двери квартиры. Странно, ключ не подходит.

Царапнула обида – поменял замок? Постояла, как бы прислушиваясь к себе. От двери веяло холодом! «Там его нет! – обожгла догадка. – Там вообще ничего нет! Пустая квартира! Этого просто не может быть! Он прожил здесь большую часть своей жизни. Здесь вырастил детей, отсюда хоронил жену. Он не мог уехать. Умер? Почему же соседки не остановили меня?»