– Что же у вас получше, для как ты говоришь хорошего педагога квартиры не нашлось?

– Квартира есть в двухэтажном шестнадцати квартирном доме, но распоряжается всем глава администрации, я с ним уже два раза ругался по этому поводу, сам знаешь, на него управы никакой. Он эту квартиру для начальников, которые на охоту приезжают держит, – с досадой проговорил Андрей Владимирович.

– Ну, ваш Шевелёв шкура продажная, это всем известный факт, но управу можно и на него найти, – сердито проговорил Дима.

Добавить он ничего не успел, из ангара его позвал Денис и наскоро распрощавшись с директором Дмитрий пошел помогать.

С валом провозились до самого вечера, замёрзшие и уставшие помылись в теплом душе, отужинали и вскоре собирались спать. Условия на месторождении были хорошие, отец заботился о своих работниках, отстроил что-то вроде гостиницы, комнаты были на двух человек, в каждой был свой санузел и кухонная зона с маленьким холодильником и чайником, питались в основном в общей столовой на первом этаже, а в комнатах пили чай.

После ужина устроили мини-совещание и стали расходиться по комнатам.

– Дим, ты чего сам не свой? Спать пойдем, все уже разошлись? – обеспокоенно глядя на Дмитрия спросил Денис.

– Да, так мысль одна покоя не даёт.

– Поделишься?

– Нечем пока, – резко ответил Дмитрий и уже более спокойно добавил, – Дэн, дай ключи от снегохода, хочу кое-что проверить.

– Дим, ты сдурел? – вырвалось у Дениса непроизвольно, – ночь на дворе, тайга кругом, другого времени проверки устраивать не нашел?

– Дэн, не пыли.

– Я никуда тебя не пущу, хочешь ехать, поедем вместе.

– Дэн, мне одному надо, – угрюмо произнес Дима.

Денис знал этот тон, если Димка упёрся рогом в землю, доказывать бесполезно, все равно сделает по-своему.

– Ружье возьми, ракетницу и спутниковый телефон, – наставительно проворчал Денис.

– Не учи отца детей делать, – в тон отозвался Дмитрий.

На улице было довольно темно, фары от снегохода освещали только узкую дорогу. Диме повезло, что не было метели, и дорога хорошо накатана, не заблудишься.

Дима ехал, слушал ровное урчание мотора снегохода и сам не понимал, зачем это делает, он эту мелкую училку один раз в жизни то и видел. Стояла мелкая, замёрзшая в своем тонком пуховике и шапке этой синенький с помпоном, хлопала своими большими синими испуганными глазищами.

Из всего приятного в ней был только голос, чистый звонкий, она, когда засмеялась в разговоре с Дэном ему почему- то тоже улыбаться захотелось.

Вот зачем он сейчас едет в ночь через тайгу в этот поселок, задавал сам себе вопрос Дмитрий. Он как узнал от Андрея, что она одна живёт на краю поселка, так ни о чем другом думать не мог.

Это во мне обострённое чувство справедливости говорит, отец с детства внушал, что маленьких и слабых обижать нехорошо. Во, точно, так и есть, это нежелание увидеть и защитить маленькую девочку, это борьба за справедливость, успокаивался такими мыслями Дима. А то, что Дэна с собой не взял, просто хотел, чтобы друг отдохнул после тяжёлого трудового дня и перелета через полстраны.

Свет в окнах крайнего дома не горел. На часах была половина одиннадцатого вечера. Неужели спит уже училка, раздумывал топчась на месте Дмитрий. Из трубы дымок тоже не шёл, по идее, если дома холодно, печка должна топиться не прекращаясь.

– Дима, тебе тридцатник, ты серьезный мужик, у тебя люди в подчинении, а ты мнешься как девка на первом свидании, – проворчал Дмитрий себе под нос.

Эта беседа с самим собой его подстегнула, и он решительно постучал в дверь. Никакого ответа не последовало, он стал пробираться к окну, снега уже навалило прилично, а расчищена в ограде была только узкая дорожка. Дмитрий с трудом представлял себе, как маленькая Дарья управляется с тяжёлой лопатой, там та лопата, наверное, больше нее весит. Кое-как добравшись по снегу до окна сначала в него постучал, а после прислонился чтобы что-нибудь разглядеть.