Питер положил ей свою руку, оставшуюся в перчатке на плечо. Она тяжелым грузом придавила девушку, а когда он сдавил пальцы, боль пронзила Ровену, но она, стиснув зубы, молчала. Питер, слегка ослабив хватку, боясь, что делает девушке очень больно, произнес:

– Ровена, запомни, ты моя пленница, и повтори это за мной.

– Вот ещё, больше мне делать нечего, как за тобой повторять всякий вздор.

Он вновь стиснул её плечо, поражаясь её упорству, но она не проронила ни звука, а лишь попыталась освободиться, ежась от боли, но продолжала упрямо молчать.

– Ровена, повтори, – требовательно прорычал Питер.

Она ещё упрямее его. Питер видел, что из её глаз вот-вот польются слёзы, недовольный собой, что приходиться идти на уступки этой девчонке, убрал руку с её плеча, тем самым признав своё поражение. Твердости духа, несмотря на вот-вот готовые пролиться слёзы, ей не занимать, с уважением подумал Питер. А Ровена почувствовала хоть маленькую, но победу, несмотря на боль в плече, улыбнулась, когда Питер отвернулся от неё и стал разговаривать с Томасом. Уже появились и другие воины, которых он отправил в аббатство за Анфред и остальными воинами Джеральда, призывая их не делать глупостей. Послышался голос Джеральда, который лежал прижатый одним из воинов к земле, он обращался к Ровене.

– Ну, что, голубушка, довольна. Я предлагал тебе всё, что у меня есть, мой замок, мои богатства, моё имя, стать моей женой. Моей леди, а ты предпочла остаться пленницей.

Он громко засмеялся, и в его смехе слышалось отчаяние побежденного и досада, вызванная упрямством Ровены. Согласись, она с ним на венчание, они были бы уже далеко от этого места. Воин, который удерживал его, уткнул лицом в землю, и смех Джеральда стал раздаваться более приглушённый.

От происходящего Ровена испытала неловкость.

Все выглядело так неприятно и обидно до слёз.

Но она не заплачет.

Этот негодяй Питер унизил её на глазах побеждённого Джеральда.

– Ты ошибаешься, Джеральд, я не предпочла быть пленницей, иначе бы не убежала из замка, – она отвернулась. Обида жгла девичью душу. Питер на её слова повернул голову, – покидая замок, я всего лишь хотела вернуться домой.

Джеральд попытался встать, и теперь Питер повернулся к нему и сквозь зубы проговорил:

– Джеральд, бери своего коня и проваливай со своими головорезами, а то, как бы не огорчить…, и советую больше мне на глаза не попадаться.

– И что ты меня отпускаешь?

– Да, уезжай и поживей. Пока я добрый.

– Питер, ты делаешь большую ошибку, проявляя такое великодушие и отпуская меня. Знай, я так просто не сдамся.

Воспользовавшись предложением Питера, он не стал ждать повторного и уже садился на коня и, покидая эту полянку, крикнул Ровене.

– Ровена, я скоро приеду за тобой!

Питер громко засмеялся и крикнул вслед удаляющемуся Джеральду:

– Давай, давай вояка. Проваливай, пока я не передумал.

– Леди Меридна! – Джеральд усмехнулся, он был уже на безопасном расстоянии от Питера и добавил: – Леди Меридна из Дувра!

Питер смотрел на него, прищурив глаза. Он ещё не до конца осознал, о чём говорил Джеральд, и, когда, наконец, сообразил, сквозь зубы процедил:

– Проваливай, пока цел!

Джаральд смачно сплюнул и только сейчас сам осознал, что произнёс фразу, от которой Питер пришёл в ярость. Хотя он ничего не сказал особенного, но, по всей видимости, этой фразой вторгся на недозволенную территорию. И после этого решил самое лучшее убраться.

Вскоре появились и воины Джеральда под конвоем воинов Питера, которые узнав, что Джеральд пленён, и видя, что у них нет выбора, сдались без боя. Их Питер тоже отпустил догонять Джеральда, а появившаяся с ними Анфред направилась сразу же к госпоже.