Однако вот он, приз. Поехал в завод, там, в грузовике. В коневозке. У Геника в сумке. Отец его разглядывал, в руках вертел. Пошли с матерью провожать Геника к машине. Хорошо, тот без работы сейчас оказался. Сел и поехал.

Василий вздохнул. Удружил брат. Не хотелось про него плохо думать, но и хорошего тоже не думалось. Все время вот так… Умный малый, но влипает во все подряд, только успевай его вытаскивать. А значит, не такой уж и умный. Значит, пень, пень!..

Василий с удовольствием произнес это про себя, и, вроде, полегчало немного. Он сидел в кресле, ожидая звонка от Аленки, и мрачно смотрел в окно, на желтеющие березовые ветки, чиркающие по стеклу даже от легкого ветерка. Он объяснил жене все, попросил, чтоб не очень на Геника злилась. Теперь ждал от нее звонка. Она должна была сообщить, когда в коневозку сядет.

Наконец, телефон зазвонил. Но это была не Аленка. Мужской голос, показавшийся Микову низким, возможно, потому, что тот ожидал услышать жену, произнес:

– Гена?..

– Да, – ответил Василий, слегка запнувшись.

– Это говорит человек, который может вам помочь в вашей беде. Вы готовы со мной встретиться?..

– Какой беде? – не понял Василий, которому первым делом пришло на ум, что брат, может, и еще что-нибудь отколол.

– Нам лучше встретиться, – настаивал странный голос. – Могу только намекнуть, что сами по себе две машины, которые вы сегодня протаранили, это сущий пустяк… мелочь по сравнению с тем делом, которому авария помешала. И ответственность за это лежит на вас, мой друг. Это ли не беда?..

– Слышь, ты… – сказал Миков, напряженно соображая, стоит ли вообще говорить с этим витиеватым болтуном, который, судя по всему, представляет еще какую-то третью заинтересованную сторону. – Если ты…

– Вы, – перебил голос. – Я и старше вас, и для этого мира представляю ценность гораздо большую, чем вы, Геннадий. И не только в денежном эквиваленте. А с вами, заметьте, говорю на «вы».

– Пожалста. Вы сами знаете, что ничего он… ничего я не таранил.

– Я предлагаю встречу и разговор. Да или нет?..

– Нет, – сказал Миков.

– Подумайте.

– Подумал.

– Я еще позвоню.

В трубке раздались гудки, и Миков сразу пожалел, что не спросил, откуда этот тип звонит. Ну хоть как-нибудь, хитростью. Что, вроде, перезвонит ему. Односторонняя связь – это всегда зависимость.

Василий положил прерывисто гудящую трубку на стол, не разъединяя. Один раз Зуськов при нем вот так же, не вешая трубку, с другого аппарата связался с кем-то и спросил, откуда был звонок. Ему тогда сказали, почти сразу. Вот только куда он звонил?.. Небось, места знает.

Василий вытащил сотовый, набрал номер.

– Ну?.. – крикнул голос Зуська сквозь сильный шум, похожий не то на рев мотора, не то еще неизвестно на какой рев.

– Это я, Васька, – сказал Миков.

– Что?.. – заорал Зусёк. – Кто?..

– Васька!..

– Ну, допустим. Ходи. Громче только!..

– Слышь, Зусёк!.. – повысил голос Василий. – Поговорить надо!..

– Ходи, я слушаю!

– Как номер узнать, откуда тебе звонят?.. Ты как-то делал, я помню…

– Что?..

– Номер определить надо!.. Телефонный!..

– Определитель поставь!

– Да какой определитель!.. Уже звонили, вот сейчас!.. Без определителя!.. А мне надо…

– Не могу сейчас!.. Давай вечером!..

– Да сейчас надо! – крикнул Миков. – Я трубку не вешал, что дальше делать?.. Как номер определить?..

– Что? – орал сквозь скрежет и завывания голос Зуська. – Что?.. Громче!..

– Ладно, – сдался Василий. – Давай вечером. Я позвоню. И так собирался, дело есть. У Геника неприятности. Поможешь?.. Очень нужно.

– Что?.. Кто?.. – орал Зусёк. – Громче!.. Я на полигоне!.. Не слышно!..