Ксандер действительно много работал, никак иначе он бы не дослужился до звания исполнительного директора в свои годы. Его работоспособность и готовность работать всегда ставили в пример всем работникам на каждой летучке, и в один из таких дней мы с ним и познакомились.

– Ну да, ну да, – ворчала я себе под нос, по привычке черкая ручкой в ежедневнике, пока с трибуны распинался наш главный, в очередной раз ставя в пример головокружительные результаты Ксандера. – Наверняка он работает без выходных и не берет отгулы, потому что у самого уже давно не стоит.

Я как раз закончила рисовать вялый банан на странице ежедневника и добавила грустную рожицу сбоку, когда на кресло рядом со мной подсел какой-то мужчина. Я его раньше никогда не видела, а он явно заинтересовался моими каракулями. Даже заглянул за плечо и хмыкнул, когда я попыталась отвернуться и спрятать от незнакомца свой неудачный скетч.

– А у вас хорошо получается, – отозвался он. – Наверное, вы из отдела дизайна?

– Нет, – буркнула я. – Экономический отдел, калькуляторы, отчеты, вот это все.

– Неужели? Тогда вам стоит подумать о смене карьеры.

Я закатила глаза. Какой нелепый подкат.

– Да ладно, это же просто банан. Каждый может нарисовать банан.

– А вот и нет. Я, например, не могу.

– Нате вот, попробуйте!

Я протянула ему блокнот, и мужчина кое-как нарисовал завитушку. На банан это было вообще не похоже.

– Да ну, вы серьезно? Это что?

– Это банан, – хохотнул он. – Не похож? А я говорил, что не умею.

– Могу дать вам пару уроков… Не то чтобы я прямо хорошо рисовала, но…

– Согласен! – быстро согласился он. – Мое имя Ксандер Рид. Как насчет пробного урока сегодня вечером?

Я застыла с открытым ртом, глядя на его протянутую ладонь. Потом перевела взгляд на грустную рожицу и поникший банан. Надеюсь, он не слышал, что я говорила о его либидо?

Потому что он явно не был похож на того, у кого могут возникнуть проблемы с сексом. Широкие плечи и крепкие запястья были заметны, даже несмотря на сорочку с длинными рукавами, а длинные ноги едва уместились между креслами.

Ксай тихо рассмеялся, когда я с обескураженным видом коснулась его пальцев. Он, без сомнения, слышал мои бормотания. Все до последнего слова.

– Ага, я тот самый мистер, у которого нет личной жизни, кроме работы. В этом вы правы, однако предлагаю проверить лично, правдивы ваши рисунки или нет. Можно внести кое-какие коррективы?

Окончательно опешив от его честности, я протянула ему ежедневник. Ксай с невозмутимым видом увеличил длину моего банана едва ли не в половину. Прикинул, кивнул и вернул мне блокнот со словами:

– Вот так, пожалуй, будет правильнее.

С этими словами он поднялся и вышел на сцену, где еще час распинался о работе, а я только и могла, что ерзать на стуле, глядя на него. И на исправленные размеры банана. Интересно, это тоже была длина только поникшего экземпляра? А какой же он в деле? А ходить он ему не мешает?

В общем, мысли мои на этом собрании были далеки от работы. Да я никогда и не отличалась особой трудоспособностью. А еще в моем списке подружек невесты было столько имен, что пришлось попотеть, прежде чем я остановилась на приемлемой цифре. А у Ксандера друг был всего один.

В фирме мы работали оба не первый год, но ранее ни разу не виделись. На общих собраниях я предпочитала не появляться, считая их напрасной тратой времени. Но в тот день меня отправили отдуваться за весь отдел, поскольку мои систематические прогулы наконец-то были раскрыты.