Подарок к Золотой свадьбе Виктория Колобова

В июле, августе температура в Ростове-на-Дону часто поднимается к сорока, бывает и выше. В кабинете и в приемной частного детектива Н.Ф. Трубникова постоянно работали сплит-системы. Посетителей не было, слишком жарко. Трубников уже подумывал о том, чтобы закрыть офис и всем составом уйти в отпуск до сентября

– По крайней мере, офис можно закрыть сегодня после трех, все равно никого нет, – думал детектив, просматривая новости в интернете.

Окно было закрыто, но сквозь него доносился слабый шум машин. Его перекрыл натужный рев двигателя, возле офиса остановился драндулет-раритет, выпуская клубы газа на сонных от зноя прохожих. Трубников подошел к окну.

– Сподобился, – подумал он, – дождался клиента. Машина похожа на «Ниву» середины XX века. Клиент – старик в темной в крапинку рубахе и штанах тоже середины XX века. – Трубников тяжело вздохнул, – зарплату секретарю Лене и помощнику Саше платить надо, самому тоже кушать хочется, сплит-системы электричество потребляют, налоги никто не отменяет… А на этого бедолагу с его раритетным автомобилем снова придется работать совсем бесплатно или почти бесплатно. Жаль, что я не закрыл офис на июль и август. Поехал бы к дочери в Севастополь следом за женой. Купался бы сейчас с внуками в море. Слава Богу, что у этого старика на ногах не лапти, а вполне современные туфли. А то бы я подумал, что оказался в каком-нибудь 1960-ом году и ко мне приехал председатель колхоза «Светлый путь». Крепкий старик, колоритный, только чересчур напряженное лицо, видать, случилась беда.

Старик тем временем оказался в приемной. Раздались громкие возражения Лены, быстрые шаги Саши и тяжелая поступь «председателя колхоза». В кабинет все трое вошли одновременно: «председатель колхоза» впереди, за его спиной возмущенная Лена размахивала бланком анкеты, которую обычно заполняют все клиенты. Саша не отставал, но применять силу к идущему напролом посетителю не торопился. Саша прекрасно понимал, что финансовое положение частного детективного агентства, а также его зарплата напрямую зависят от каждого посетителя.

«Председатель колхоза» сел в кресло напротив Трубникова. Достал чистый носовой платок, вытер пот со лба:

– Меня до вас Шульга направил. Шульга Анатолий Владимирович.

– Шульга? – удивился Трубников, – мой первый учитель! Он еще жив?

– 92 года. Сказал, чтоб я на него сослался. Он в Песчанокопском живет. Беда у меня случилась.

Саша сел за свой стол и включил диктофон. Лена приготовила кофе и принесла всем, но «председатель колхоза» отмахнулся:

– Воды бы холодной попить, в горле пересохло.

Лена принесла стакан холодной воды, которую старик выпил залпом.

– Уже почти три недели следствие ведут, а воз и ныне там. Сына моего убили, жену его Тому убили и внука Сережу. Малого-то за что? Мы у себя дома в Запрудне не чувствуем себя в безопасности. Они все трое уже к селу подъезжали, немножко до Запрудни осталось. Доча, – обратился он к Лене, – дай мне еще воды, только стакан побольше.

Лена принесла ему два стакана воды. Он махом выпил один за другим и, немного успокоившись, продолжал:

– Но я говорю сумбурно. Уж очень сильно болит душа. Я же еще не представился. Шаховской Сергей Андреевич – бывший агроном совхоза «Родник», теперь пенсионер. Проживаю в селе Запрудня Песчанокопского района. Мой сын Дмитрий тоже окончил ДонГАУ, что в Персиановке, тоже агроном. Фермерское хозяйство у него. Одной пашни пять гектаров. Пшеницу выращивал, продавал на семена. Очень хорошая пшеница, устойчивая к засухе, он сам сорт вывел, но не запатентовал, не хотел с бумагами возиться. Жена его Томка в школе учительницей начальных классов. Внук Сережа шесть лет. Всех троих убили из пистолета Макарова, об этом уже в местной газете писали. А Сережу перед тем как…

Старик замолчал и, с трудом преодолев себя, уже медленнее продолжил:

– У внука больше 20 ножевых ранений в спину, а потом уже и его убили из пистолета в упор. Они втроем в машине… Сережа в тот день руку сломал. У нас в селе есть больница. Сереже руку перевязали, но рентгена нет. Любовь Ивановна – врач наш сказала, что похоже на закрытый перелом. Дима с Томкой повезли его в райцентр. Из Песчанокопского Дима мне позвонил, там подтвердили, что закрытый перелом, предложили малого в больницу положить. Дима отказался. Сказал, что сам будет его через день привозить, чтоб лечили амбулаторно. После поликлиники они втроем возвращались домой. Позвонили мне в начале седьмого, что из Песчанокопского выехали. Я спокойно ждал.

Время идет, а их все нет. Уже стемнело, их нет. Звоню, не отвечают. У нас с Димой хорошая машина – иномарка, но одна на двоих. Он на ней поехал. На этой, – Шаховской кивнул в окно, за которым стоял его драндулет, – я редко, это моя старая машина. В начале девятого я поехал их разыскивать. Подумал, что их машина сломалась в дороге, но почему не звонят и на мои звонки не отвечают?

Только от села отъехал, смотрю – машина прямо на дороге стоит. Я даже выругался! Нашел, где остановиться! Иду к ним, ругаюсь, что не там стали, что мне не позвонили, давно бы приехал. А они трое в машине сидят и молчат. Тут уж мне не по себе стало. Дима к окну прислонился, словно уснул. Томка головой к нему прилипла. Сережа на заднем сиденье.

Фонарик в телефоне включил. У Димы лицо в крови, лоб… Пулевое отверстие. В лоб стреляли. Всех троих в упор. Господи! Я чуть рассудком не помутился. А над Сережей перед смертью поглумились. Все спина ножом изранена! А потом и его в упор расстреляли! На дороге никого нет: ни машин, ни людей. Пусто, тихо, темно! Как я только с ума не сошел! Полицию вызвал. Номер долго набрать не мог, руки дрожали. Любовь Ивановну вызвал. Приехала Люба сразу, муж ее привез, а толку? Все трое уже мертвы. Кто это сделал? За что? Почему? Все село в шоке, а я больше всех! Ничего не понимаю.

Они следствие ведут, спрашивают у меня, кто у Димы, у Томы враг, кто зла желал? Никто! Я в Запрудне родился и вырос. Живу в доме, который еще мой дед построил. Всех в родном селе знаю. Всех от мала до велика. И чтобы я про родного сына чего-то не знал? Мы с ним душа в душу жили, секретов друг от друга не имели. Я и сам потом свою и его жизнь пересмотрел год за годом, день за днем. Никого не нашел, кто бы на такое был способен, чтобы всех троих убить и еще перед смертью ножом ребенку спину изранить. Да и пистолета Макарова у нас в селе не бывает. Охотничье ружье бывает, а пистолета нет. Как на исповеди говорю! У нас в Запрудне таких уродов не родилось! Всякие есть: воры, пьяницы, даже один наркоман недавно из тюрьмы вернулся к матери, но таких нет!

– Так, может, это наркоман?

– Нет, не может. Уже год сиднем сидит, ноги отнялись. Я не знаю, кто бы это мог сделать, поэтому к вам приехал. Помогите найти иродов, которые Диму моего, Тому и Сережу убили. Знаю, что полиция ищет. Они пытаются найти убийц в Запрудне, ищут там, где светлее. Нет, если бы убийцы в нашем селе были, я бы их сам нашел, сердцем бы почуял. А так я ничего понять не могу: кто их убил? За что? Ведь не по ошибке же! В упор стреляли! Знаю, что вам платить надо, все оплачу. У Димы пять гектаров пашни осталось, грузовик, трактор… Все продам. Мне-то уже ничего не надо, а наследовать некому. Только бы иродов этих найти, за что они всю семью убили? Димка мой с красным дипломом университет в Персиановке окончил! Сам сорт пшеницы вывел! Землю любил. С техникой сам разбирался. Сам и на тракторе, и на грузовике. Комбайн только нанимал. Бухгалтер у него по совместительству, а так все сам! Со всем управлялся. Я ему помогал и Ленька с Борькой – сестры моей сыновья. По 60 центнеров с гектара собирали! За что его убили? Кто? А жену и ребенка за что? Сережа кому помешал? Шесть лет мальчишке! Помогите найти. Шульга сказал, что вы точно найдете.

– Саша, – обратился Трубников к помощнику, – пригласи Лену.

Зашла Лена.

– Подготовь два экземпляра договора и счет на 30 тысяч.

Лена ушла.

– Сейчас ознакомитесь с договором и, если согласны, поставите подпись. Один экземпляр заберете себе. Кроме того, счет, который оплатите в любом банке. Аванс – 30 тысяч рублей, он не возвращается. Дальше – в зависимости от…

– Ничего, я взял с собой деньги, сейчас же и оплачу. Когда вы начнете расследование?

– Считайте, что уже начал. Заполните анкету, укажите адрес. И, пожалуйста, скажите адрес Шульги, я хочу заехать к нему. Я приеду к вам со своим помощником Александром Васильевичем завтра. Мне надо поговорить с жителями села, побывать в доме вашего сына.

– И вы туда же! Чужие убили, чужие! Глупо искать убийц в нашем селе!

– Может быть, вы и правы. Может быть, убийцы находятся далеко от Запрудни. Но начинать надо с Запрудни. Мне надо знать все о вашем сыне и его жене, о ребенке. Особенно последние дни их жизни.

– Согласен. Поживите у меня, поговорите с людьми. А то мне следователь не верит, что у Димы врагов нет. Думает, я что-то скрываю. Нет в моем шкафу никаких скелетов! В селе живем! У нас каждый человек как на ладони, почти все друг другу родня. Ничего я ни от кого не скрываю. Дима…

Про его жизнь узнать хотите? Жил-не-тужил. Работал до кровавого пота. Землю любил, пшеницу любил. Томку любил, сына любил. Томка – хозяйка хорошая. Дом и хозяйство на ней. В школу на работу, потом домой – по хозяйству. Все успевала. Они хорошо жили, не ссорились… Я, по крайней мере, не слышал, чтоб они ругались. Приезжайте, все расскажу, со всеми познакомлю. Говорите с кем хотите, мешать не буду, наоборот, чем смогу, помогу. Свожу вас в его дом. Мы с ним вместе строили. Хороший дом на пять комнат, кухня десять метров, ванная. Водопровод есть. Дом кирпичный, снаружи саман. Только и успели в том доме два года пожить, а то со мной жили.