Он выхватил из кармана все деньги вместе с выигрышем, подбросил их в воздух и бросился бежать.

Подбежав к своему дому, Ф. остановился и попытался отдышаться. Линия удачи провалилась, линия опасности ползла на указательный палец, а линия поисков требовала уйти, умоляла не входить в дом.

Ф. попятился и пошёл в соседний двор. Сел на скамейку и стал ждать. Через некоторое время и люди вышли на улицу, и машины появились на дороге. Жизнь пошла своим чередом, как раньше. Вновь заложило ухо.

Вслед за скрипом двери, вслед за солёным ветром мальчик забежал в кухню. Старик оглянулся, едва успев наполнить из чайника самодельную кружку. От кружки начал подниматься запах древесной коры, листья чёрного чая затемняли горячую воду.

Старик сразу пошёл навстречу, уже зная, угадывая чудесный случай по горящим глазам и слегка приоткрытым губам ребёнка. Так внук всегда смотрел, когда сообщал о необычайном улове или о найденных на берегу микросхемах. Кусочек ткани, которым старик брался за нагретую ручку чайника, упал на пол. А внук стал говорить дрожащим голосом, что море ушло на небо и уходит дальше, неизвестно куда. Он отбежал, бормотал что-то в коридоре, остановился у входной двери и застыл, держась за ручку, словно боялся, что старик передумает, не поверит и махнёт рукой, вернётся пить чай.

Они вышли из дома, и взгляд старика замер. Вся ненависть его жизни передвигалась по небосводу. Там, где береговая линия открывала море, мигом обнаружил он, продолжается суша, переходит в коралловый нарост, вроде как вода впиталась в землю. Но море не ушло под землю, оно летело, подменив облака.

Мальчик, стоявший впереди старика, сделал два шага назад, будто отступая от врага, и старик прижал его к себе, перекинув руку через плечо.

Море скрыло собой солнце, пропуская лучи то озеленёнными, то голубоватыми, чередуя водоросли с незамутнёнными участками. Старик, часто думавший о море как о живом существе, раньше представлял, что морское брюхо немного похоже на живот игуаны – чешуйчатое и в толстых поперечных складках. А оно было похоже на ногу улитки, слизневое. По брюху моря тянулась ломанная песочная полоса, словно со дна поднялась пустынная дорога, по которой когда-то бродили караваны. И не было никаких крыльев, о которых часто рассказывали рыбаки. Они рассказывали, что где-то там, если заплыть далеко, можно увидеть свёрнутые крылья моря. Но старик смотрел и видел – никаких крыльев. Обманули рыбаки.

Зато у моря были рёбра, похожие на толстые струны. Старик никогда о таком не думал. Такова вся ненависть моей жизни, сказал он про себя.

Скорость моря оказалась высокой, как виделось с земли. И старик испугался, что от быстрого движения из водной толщи выпадет, как выбивает гайки и заглушки из искалеченного двигателя, субмарина или обломки корабля, убьёт его и мальчика.

Отчётливо стал слышен некий плеск. По равнине вдоль берега стремглав неслась вытянутая река. Из вёдер, стоявших у порога дома, выпрыгнула пресная вода, слилась в одну большую каплю, размером с морскую мину, и побежала вслед за рекой, – тоже стремилась поддержать море в военном походе.

Вот об этом рыбаки не врали. Значит, правда, что море иногда уходит на войну, подумал старик. А я не верил.

Старик хотел пожелать морю поражения, но не смог, и такому обороту мыслей не удивился. Пускай победит, равнодушно подумал он.

Ушёл день, пришла ночь. Мальчик смог уснуть, усталость в нём одолела страх. Тень под носом рисовала ему жидкие усы. Старик сидел в своей комнате и раздумывал. Никак не мог найти решение, понять, что делать дальше. Сколько времени уйдёт у моря на войну? Когда оно вернётся?