Быстро-быстро молодая женщина преодолела несколько ступенек и, оставшись одна, приложилась затылком к стене, отдышалась. Вудстоки ведь не единственные гости пансиона, пусть и самые ранние пташки, а, значит, скоро проснутся и другие… Старый русский эмигрант, Евгений Орлов, проживавший здесь с тех пор, когда пансион ещё принадлежал родителям Уильяма, и утверждавший, что он русский граф, чьи предки бежали в Англию после большевистской революции… Чопорная мисс Стинг, которая никогда не была замужем, постоянно фыркала в спину девочкам Вудсток, стоило тем только надеть юбку-солнце или платье-футляр чуть выше колена, и пререкалась с Орловым из-за политики СССР, итальянская многодетная семейка Россини, приехавшая в Лондон на заработки… Не дай бог Фредерико и Стефании поругаться – весь пансион тогда не спал ночью!

– Миссис Сазерленд, Ma’am! Ma’am, вы слышите меня?

 Эдна – хорошенькая, только что поступившая на службу, но очень проворная горничная из Кента – несколько раз помахала перед хозяйкой, прежде чем та её заметила. Полина поморгала, чтобы хрупкий силуэт девушки перестал расплываться, и только тогда заметила взволнованный огонёк в карих глазах горничной. И чепчик на голове покосился, и передник взмок!

– Что такое, Эдна? Что случилось?

– Ваш сын…

– Бенджамин?!

– Всё никак не угомонится, – осуждающе покачала головой горничная и понизила голос так, будто собиралась сказать что-то неприличное, – он уже битый час стоит на кухне у крана и… режет воду ножницами.

 Облегчённый смех вырвался из груди миссис Сазерленд. Разве она плохо знала своего сына? Как это на него похоже! И динозавры-то никак не выходили у него из головы, и инопланетяне на Марсе не давали покоя! И никого не слушался, и даже открыто грубил, когда злился. Одна миссис Вудсток находила на него управу… Этому негоднику зимой исполнилось девять лет, а он уже доводил учителей до нервных срывов своими «почемучками», и разве что не спрашивал, откуда брались дети!

 Но это ей ещё предстояло…

– Я что только ему не говорила, – всё негодовала Эдна, поспешным шагом догонявшая Полину, которая уже умчалась дальше по коридору, поправляла на ходу цветы в вазах, раздавала поручения, – а он отвечает: «Я хочу понять! Я хочу всё-всё понять!».

 Полина улыбнулась. Проходя мимо второго этажа, услышала громкие старческие голоса. Орлов и мисс Стинг опять сцепились. Покачала головой, отправила экономку разузнать, в чём же обстояло дело, и пошла дальше… Из гостиной послышалось, как Вудсток по десятому кругу рассказывал жене и дочерям о своих подвигах при Эль-Аламейне или о том, как сильно ненавидел немцев.

– Эти фашисты, – грозился полковник, трясся кулаком в воздухе. – Мы их одной левой…

– Но, дорогой, – отзывалась всегда уместная миссис Вудсток за вязанием, – не все немцы – фашисты…

– Немчура они, немчура! И тогда, при Эль-Аламейне, Фрицы навсегда запомнили, что такое английский боевой дух!

Полина застопорилась посреди коридора.

Точно! Новый посетитель!

Она вздрогнула, когда в главную входную дверь «Авроры» раздался звонок, и бессильно зажмурилась, закусила нижнюю губу. Как же неудобно получилось! Полина вспомнила о просьбе свекрови приютить сына подруги только тогда, когда тот уже прибыл… Да ещё и в такой момент, когда Вудсток снова впал в ненависть к фашистам, Бенджамин играл в привычную «почемучку», а Орлов с мисс Стинг обсуждали Советы.

  Час от часу не легче!

– Я открою. – Сделав два глубоких вдоха – разве так не проходил каждый её день под этой крышей с тех пор, как она стала здесь хозяйкой? Разве она уже не привыкла? – Полина дружелюбно коснулась плеча Эдны. – Ты иди и приготовь комнату… У нас новый постоялец. А с Бенджамином я поговорю позже!