– Твой старший брат предал наши ценности, и единственная надежда нашего рода – это ты!

Маг мог бы напомнить, что есть ещё дядя, кузены и вообще целая шеренга родственников, жаждущих перехватить бразды правления из цепких бабулиных рук. Только с остальными Хильда и вовсе не считалась.

Сам Эйверторн на роль единственной надежды не жаждал претендовать никогда.

В этот момент он поймал себя на мысли, что бабушке хорошо бы дались речи с трибуны. Претендуй она на место бургомистра, однозначно перетянула бы на свою сторону всех избирателей. Он примирительно погладил сухую старческую кисть.

– Бабуль, я сделаю всё ради нашей семьи, но не проси меня жениться на Миларде Манхельм. Ты слегла в постель сегодня ради того, чтобы меня разжалобить?

Вопрос, заданный в лоб, заставил Хильду вскинуться на подушках.

– Да как ты мог такое подумать? Просто… так совпало!

– Ну, хорошо, если совпало. Но сватать наши семьи – не лучшая затея.

– Ты не понимаешь, от чего ты отказываешься! Я, конечно, не видела твою – как её там? – Беллу и не могу сказать о ней ничего плохого, впрочем, как и хорошего, но Милочка принадлежит к знатному и невероятно богатому роду! С Гаспаром я не так давно заключила чрезвычайно выгодное соглашение. И Милочка, между прочим, давно активно помогает своему отцу, тогда как ты...

– Рад за Милочку. И буду рад ещё сильнее, если её имя начнёт звучать реже. При одном только упоминании её имени проклятые уши горят так, что оторвать хочется оба разом.

И Эйверт яростно поскрёб многострадальные заострённые кончики. На мгновение на бабушкином лице промелькнуло сочувствие.

– И, кстати, об ушах. Ты ведь хочешь избавиться от проклятия?

Эйверторн изменился в лице.

Уши всегда были его самым слабым местом! Бабушка когда-то подшучивала над любовью невестки к эльфийской расе. До знакомства с отцом мама увлекалась остроухими созданиями настолько, что даже написала целый роман в двух томах об одном таком ушастом, безумно влюблённом в крылатую деву. История пользовалась успехом среди подруг матери, и те даже подбили Иветту на письмо главному редактору периодического издания «Крылья фантазии», чтобы на его страницах опубликовать книгу, но вмешалась бабушка и строго-настрого запретила соваться в «Крылья»: издание публиковало лишь авторов-графоманов, без должного на то образования, не способных даже разделять текст на абзацы. Засветись на его страницах имя невестки Хильды, в обществе сразу бы пошли слухи и пересуды, а бабушка гарантировано лишилась бы какого-нибудь выгодного контракта. Так что двери «Крыльев фантазии» перед Иветтой захлопнула её же свекровь, а прочие издания те двери не открыли.

Разочарования и горя несостоявшейся романистки, впрочем, никто не увидел. С любви к заострённым ушам главного героя своего романа Иветта переключилась на заботу о муже и детях и ничуть об этом не пожалела. Супруг ей достался неплохой: он был более сговорчив и менее самовлюблён в отличие от героя-эльфа. И в первые годы рождения, пока проклятие вело себя смирно, эльфийские ушки младшего сына приводили её в умиление и восторг.

Позже многострадальные конечности начали приносить массу неудобств и даже боли: проклятие ни в одном из мужчин рода не засыпало полностью и жалило рано или поздно. Магу до сих пор везло: некоторым из его рода проклятие основательно разрушило карьеру, препятствовало личному счастью. Испытать на себе полную силу древних злых слов он не хотел. Сверля Хильду пристальным взглядом, Эйверторн не выдержал и спросил:

– Ты нашла нужное заклинание? Или, может, ритуал?

Хильда церемонно поджала губы.