— Да? Ага, а что тогда?

— Это правда.

Не убить бы его...

— Да без разницы. Всё, я домой. Спасибо ещё раз, но хватит с меня.

Запрыгнула на лестницу, надела каблуки.

— Stai - начал, - attenta con quei tacchi alti…

— Да что опять!?

— Осторожнее с высокими каблуками, Ксюш.

И в эту же секунду я цепляюсь туфлёй о ступеньку, но успеваю схватиться за перила. Черт, накаркал. Оборачиваюсь, чтобы высказать ему всё, что думаю... и сразу упираюсь в его грудную клетку, забыв, что хотела сказать. Зато этот гад всё неплохо так просчитал:

— Точно по грудь. Знаешь, а мне нравится.

Подняла голову только для того, чтобы увидеть, как эти чертовы черти пляшут в глазах.

Оттолкнула, развернулась и пошла дальше.

Не дождется, нет! Не дождется. Я на такое не поведусь. В чём вообще разница между тем уродом из клуба и этим... итальянцем? В том, что один оказался покалеченным после подката, а второй более отшибленный и решил действовать сейчас?

Тут до дома идти десять минут. Ни за что не сяду в машину.

Только так глупо идти теперь по единственной улице, ведущей к дому, что освещена под моими ногами сейчас лишь светом его фар.

— Ксюш, сядь уже. — Продолжает ехать за мной, то немного ускоряясь, то снова выравнивая ход.

— Не-е-ет.

— Сядь!

— Нет, я сказала.

Иду. Упертая идиотка. Мимо проносятся автомобили, кто-то даже присвистнул. Черт дёрнул надеть это платье! Вдалеке показалась кучка каких-то парней, которым я явно придусь по вкусу. Ну шикарно же! Да твою мать.

Его голос сразу изменился. Из насмешливого стал суровым, заставив ёжиться не только от ночного ветра.

— Быстро сядь в машину, Ксюша.

— Все равно нет!

— Dio, послал же такую упертую козу...

— Кто коза!? Я коза!? – Повернулась к нему.

— Ага. – Посмотрел на пассажирское сидение. — Кстати, ты тут свой клатч забыла.

Блин! На автомате поискала руками на себе. Ничего... точно. Это всё алкоголь!

Парни всё приближаются, уменьшая мою уверенность в своих силах.

— Ради сумки сядь в машину, Ксюш. - Просит Алексис, снова рыкнув мотором.

А сработало! Залетела на сиденье так быстро, как только смогла. Ну что? Теперь может гордиться собой? Только он всё молчит, резко сорвав две тонны с места и проигнорировав протяжный свист, залетевший в открытые окна, когда мы сравнялись с шайкой явно поддатых ребят.

Сколько можно уже, Ксюша? Сколько можно влипать во всё это? Хотела, блин, просто потанцевать и расслабиться...

Довёз до дома, вышла из машины, захлопнула дверцу. Не оборачиваясь дошла до калитки, следом до входной двери. Услышала, как отъехал.

Стоп... это он меня второй раз так провожает? Проверяет, чтобы дошла? До-жи-ла.

Поднялась домой, сразу прошла к себе в комнату, не заботясь даже о том, чтобы переодеться и смыть макияж. Диван, милый диван. Век бы с ним не расставалась.

Третий час ночи, скоро вставать на работу. Ну что, Ксюша? Стоило оно того? Определённо, нет.

4. Перо 3. Много работы и капля заката

Ксения.

Еле открыла глаза утром. Позавтракала, выпила кофе, смотря на то, как Аня всё молчит. У меня тоже особо мыслей нет, да и желание лезть с разговорами умерло в зачаточной стадии. В голове стоит образ девочки с чёлочкой и вздёрнутым носом... А ещё - он, и это нелепо. Лучше думать о работе и ни о чём больше, только... посмотрела на свою кисть – сначала плечи, теперь ещё и рука горит.

Собралась на работу, уже уходя, обернулась к печальной Ане и выдала во истину гениальное:

— Что задумалась? Улыбнись, ничего же страшного не случилось.

Та слабо улыбнулась... хорошая моя, переживает что-то.

Спустилась на улицу, надела шлем, выехала.

На работе первым делом пошла к Андрею Юрьевичу – следователю, ведущему дело Майи. Выпросила свидетельские показания той Оли, а точнее Мироновой О.А..