Вернулась Агата быстро и понурая.

– Ладно, придётся следовать твоему предложению. – И опять взялась за бабкину книгу заклинаний.

У Артемидия сложилось впечатление, что девушка не раз варила зелье, восполняющее магический резерв. Возможно, её родственница им злоупотребляла. На всех магических существ подобные составы действовали одинаково – эйфория, чувство всесильности. В общем, голову сносит капитально. «Да, проблемка, – подумал он. – В подобном неадеквате появляться перед очами отца не стоит».

– Слушай, не знаю, как подействует твоё варево, но не разрешай мне сразу использовать магию. Отвлеки чем-нибудь.

– Хорошо, – согласилась Агата, положив фолиант на стол и доставая ступку с пестиком и глиняную миску. – Кстати, не помню, говорила или нет. Сразу перенестись в свой дом ты не сможешь, даже с полным резервом. Место особенное. А как выйдем…

– Ты должна меня отвлечь, – перебил Артемидий.

Агата кивнула. Она сноровисто развела огонь в печи, принесла разные травы и порошки. Девушка действовала сосредоточенно и умело: нарезать травы, потолочь их в ступке, добавить щепотку серого порошка, тщательно перемешать, налить воды из кувшина, поставить на печь.

– Через минут тридцать будет готово, – известила Агата.

– И как ты поймёшь?

– Цвет поменяется на фиолетовый.

– Удобно. Шанса ошибиться нет.

– Он есть всегда, – тихо отозвалась Агата, и её голос сквозил тоской.

– Ты ходишь в деревню?

Девушка отвлеклась от грустных мыслей и ответила:

– Редко и только с бабушкой. Да, мне там и не понравилось. Многие смотрели на нас с неприязнью.

– Они вас боятся. Знаешь, люди за глаза вампиров презирают и ненавидят, бахвалятся, что уничтожат тёмное отродье, а при встрече рассыпаются в поклонах и дрожат от страха.

– Понимаю, почему боятся вас, вампиры пьют кровь и способны убить ради развлечения. Но нас за что? – удивилась Агата. – Мы приносим лекарства от разных хворей и меняемся на продукты. Им это выгодно.

– Глупенькая, – усмехнулся Артемидий. – Вы отличаетесь от них и этого достаточно, чтобы ненавидеть и мечтать уничтожить.

– Как всё сложно. С животными намного приятнее.

– Не поспоришь.

Артемидий видел, что девушка хочет ему что-то сказать, но не решается.

– Что ты хочешь спросить?

Агата вздрогнула, потом несмело улыбнулась и сказала:

– Ты станешь злиться.

Он вопросительно поднял одну бровь.

– Ладно, ты прав, что тянуть кота за хвост… Артемидий ты должен поклясться на крови, что ничего не расскажешь об этом месте.

– Ты совсем спятила, человечка! – разъярено прошипел вампир, и его рука сомкнулась на девичьей шее.

Её жизнь висела на волоске. Артемидий чудом справился с кровавой пеленой бешенства, затмившего разум, и отпустил девушку. Агата повалилась, как скошенная, и закашлялась. Из её глаз лились слёзы. Первый раз он почувствовал стыд перед человеком.

– Я не хотела обидеть, – еле слышно просипела Агата.

Артемидий мотнул головой. Необычное для него чувство усилилось и теперь противно горчило во рту.

– Клятва невозможна. Это слишком… сакральное для вампиров. Но тебе не стоит переживать. Я сохраню тайну, даю слово!

Больше они не говорили. Агата поднялась и стала опять что-то варить. Видимо, намереваясь убрать последствия его несдержанности. Артемидий отошёл к печи и следил за зельем Силы. Серая жидкость противно хлюпала в глиняной чашке и приторно воняла чем-то сладковато-кислым.

«Агата больше никогда не станет доверять тебе как раньше, – усмехнулся его внутренний голос. – Ты перестал быть красивым мужчиной и превратился в чудовище. Сомневаюсь, что тебе удастся завоевать её сердце, показав истинное лицо». Артемидий поморщился. Он хотел бы сказать, что ему наплевать…