Я почти уснула, как вдруг карета резко остановилась. Я полетела вперед прямо на руки Лема, тут же поймавшего меня. Мы посмотрели друг другу в глаза и вновь без слов. Он отпустил меня.

— Что случилось? — он приоткрыл дверь, и крикнул кучеру.

— Та чуть собаку не сбил, — откликнулся тот.

Послышался еще и второй мужской голос.

Лем нахмурился и вышел из кареты, а я за ним.

Возле кареты стоял невысокого роста мужчина. К его ногам прижался беленький щенок, трясясь всем телом. У малыша смешные лопоухие уши, и закрученный в колечко хвост.

— Что такое? — спросил Лем.

— Да, вот родила собака щенят породистых. Так трое родились нормальными, а четвертая вот такая. Уши весят, никто брать не хочет. А сам держать уже не могу. Вот и хотел избавиться.

Сердце дрогнуло при виде собачки, которую пытались убить, гоняя по лесу. Или он ее оставить хотел в лесу?

Малыш испуганно смотрел на нас, и я не выдержала и подошла к нему.

— Кристина, — прорычал Лем мое имя.

Я протянула руку к щенку, и тот понюхал ее насторожено.

— Кристина, собака не породистая. У этой породы уши должны торчать, — продолжил Лем.

— Ну и что не торчат? — я погладила собачку по голове, ощущая приятную гладкую шерсть.

— Она породистая, — промямлил хозяин, отступая на шаг.

— Незаметно, — надавил Лем. — Есть еще собаки в доме?

— Ну как есть. Есть еще дворняжка. Но дворняга не могла. Ей сто лет в обед, да и старый он. Не мог и все.

Я потянула малыша на себя, понимая, что это девочка. Маленькая, немного бракованная девочка. Она смотрела на меня своими глазами-бусинками, что я понимала — без нее не поеду никуда. Хоть она и тяжеловатая, похожая на волка с вытянутой мордочкой, оканчивающейся черным носиком.

— Мы заберем ее к нам домой? — спросила Лема, посмотрев в его каре-золотистые глаза.

Вот только его щека немного дернулась, а в глазах появилось нечто такое, что мне стало не по себе. И плевать. Все равно возьму собаку себе, даже если он меня бросит в городе. Только до меня спустя пару минут дошло, что я сказала. Мы и к нам домой. Неужели из-за этого он разозлился? Аж глазами сверкает.

— Кристина... — начал Лем.

— Пожалуйста, — попросила я, погладив малышку по голове.

Та лизнула мою ладонь.

— Хорошо, — мужчина вздохнул и выдохнул.

Я попыталась поднять щенка, но она весила много.

— Давай, вперед, — я ей показала на карету.

Девочка понюхала землю, а затем осторожно обнюхала ступенечки. Поставила лапки на самую нижнюю, вытянула шею, и принюхалась, а затем аккуратно залезла внутрь.

— А как ее зовут? — спросила у хозяина, выглянув из кареты.

— Как назовете, так и будет.

Ура! Я за это даже готова простить Лему то, что он сделал вчера.

Я затащила девочку на седушку к себе. Она не могла сама запрыгнуть лишь лапки ставила и махала хвостиком.

— Ты хорошая моя, — погладила собачку. — Как же тебя назвать?

Дверца хлопнула, крета немного прогнулась под весом Лема.

— У тебя красивая улыбка, — сказал мужчина, пока я чесала спинку девочке.

Я перевела взгляд на него, а улыбка медленно сошла с моего лица, а вот на его наоборот появилась. Возле каре-золотистых глаз стали видны морщинки, которые так и захотелось разгладить. Только я еще совсем немного на него обижена. Я боюсь, что он бросит меня где-то по дороге, как это чуть ли не сделали с малышкой.

— Как назовешь ее? — продолжил Лем.

— Не знаю, может Мирой? — спросила я с намеком, что между нами должен быть именно мир.

— Мира? — он прорычал это имя.

На миг показалось, что в карете все померкло. Стало так неуютно и страшно, особенно его взгляд, затянутый яростной поволокой.  

Я вжалась в спинку кресла, а собачка заскулила, прижимая ушки к голове. Он еще и подался немного вперед.