— Мне пора, — шепчет, отрываясь от меня.

Горло стянуло колючей проволокой, в легкие словно стекловаты насыпали — невозможно вдохнуть.

— Да, иди, — сипло выдавливаю.

— Пока, Тань.

— Пока, Сереж.

Он выпускает меня из рук — и сразу так холодно становится, будто стою голая на морозе. Улыбнувшись напоследок, Серёжа выходит в подъезд и закрывает дверь, оставляя меня совсем-совсем одну.

12. Глава 11. Родители

Через пару дней после ухода Сергея меня отпускает. Что я, в самом деле, как дурочка какая-то? Просто, как выяснилось, у меня в жизни не было хорошего секса. Но так терять голову от Сергея из-за его умений в постели — глупо, инфантильно и вообще бред. Это удел тех девиц, которых он меняет каждую неделю. Да, раньше я не понимала, почему девушки так быстро сходят по Холоду с ума, а теперь понимаю. Но я же не одна из них. У меня есть мозги, в конце концов.

Вот только пометочку больше не спать с Сергеем я для себя все-таки делаю. Независимо от того, забеременею или нет. Больше никакого секса с Холодом. Никогда. Иначе я стану одной из тех дур, которые ему названивают днями и ночами, а он не берет трубку. Только за те три дня, что он у меня провёл, какая-то Илона позвонила ему раз пять. Он сбрасывал вызовы.

Вечером шестого января в канун Рождества я еду в гости к родителям. Морально готовлюсь к вопросам, почему я без Захара. И не зря. Это первое, что спрашивает мама, когда я захожу в квартиру:

— Танюша, а где Захар?

— Заболел, — вру. — Велел передать вам наилучшие пожелания.

— Как жалко, — тут же грустнеет. — А мы с папой утку запекли, как он любит.

— А почему не мою любимую рыбу? — тут же завожусь.

— Так Захар же не любит рыбу.

— А я люблю.

— Таня, не вредничай. Ты тоже ешь утку.

В этом вся моя мама, и меня это бесит. Она изо всех сил старается угодить зятю. Когда мы приезжаем в гости, готовит только его любимые блюда. Из-за этого мне сложнее рассказать родительнице о том, что я ушла от Захара. Я не знаю, как она отнесётся к его измене, но подозреваю, что начнет меня убеждать простить его. Конечно, рано или поздно придется рассказать родителям, но я буду оттягивать этот момент, сколько оттягивается.

Да еще и не поставлена у нас с Захаром точка, так что не о чем рассказывать. Если я не забеременею, может, и будет смысл дать ему шанс.

— Таня, ну как приготовления к свадьбе? — мамины глаза горят любопытством. — Нашли ресторан, ведущего?

Стоило ожидать, что весь разговор за рождественским столом будет посвящён исключительно свадьбе.

— Я нашла свадебного организатора, всеми этими вопросами будет заниматься она.

— Зачем организатор? — удивляется. — Ему же деньги платить надо. Я бы тебе помогла с организацией.

— Нет, мам, — отмахиваюсь. — Пускай организацией занимается профессиональный человек.

К слову, организатора я и правда наняла. Она прислала мне варианты ресторанов, я не ответила. Чувствую себя страусом, который хочет зарыться головой в песок от всех проблем и сказать: «Я в домике». Не представляю, как отменить свадьбу. Не представляю, что сказать всем семидесяти гостям, которым я разослала приглашения.

— А вы с Захаром ребенка-то планируете? — в разговор вступает папа. — Внука хочется.

У меня аж кусок утки в горле застревает. Впервые родители говорят о ребёнке прямым текстом. Раньше были только намеки из разряда: «У Афанасьевых недавно внучка родилась. Такая хорошенькая девчушка. Так хочется тоже кого-нибудь понянчить».

— Мы пока не обсуждали, — отвечаю обтекаемо.

— Что тут обсуждать? Вы сколько живете. Уже давно бы родили.

— Успеем.

— Что успеете? — начинает мама. — Вам лет-то сколько обоим? Таня, тебе двадцать семь исполнилось, Захару больше тридцати.