Молитвенное ощущение счастья, что зазвучало мелодией Глиэра, уносит от печалей и сожалений к радости соединения. Я чувствую твои теплые руки, сухие губы, и начинаю дышать в такт твоему дыханию. Мы сливаемся с дыханием вселенной, а значит, с вечностью.

Осыпается песчаный холм – время струится шелестящим звуком. Слушай музыку времени – и оно вернется, когда страстно этого пожелаешь.

Ты не веришь? Тогда почему утром я увидела нежное алое перышко на твоем письме?

--

^>1 Scorpions. «Still Loving You».

^>2 Р. Глиэр. «Концерт для голоса с оркестром» (голос – Надежда Казанцева).

– Вера, посмотри, какое небо! Розовое, словно его посыпали золотистой пыльцой!

Голос Кати – будто колокольчик. Бывают же такие: они – как цветы ландыша, нежные, невесомые, звенящие, похожие на радость, которая тонко и чувственно приближается, осторожно прикасается, намекает: «Ну что ты… Все еще впереди. Я только маленький отзвук большого счастья».

– Ох, Катя, как я рада, что ты наконец-то приехала! Я тебя так давно звала к себе, в мой райский уголок, – отвечаю я подруге.

Мы сидим на веранде и пьем марокканский чай: мята, корица, бадьян, лимон – вкусы и ароматы, переплетаясь, чаруют и волнуют.

Какой же еще чай пить на закате, когда предвечернее волнение окутывает мир?

Остывают лучи дня. Розовые блики на верхушках гор сменятся густой вишневой акварелью цвета старого вина и постепенно исчезают, оставив ощущение любви, что возникла от созерцания гор, неба, заката; от ароматов сада и вечерних звуков.

Горы темнеют, кто-то невидимый очертил их контур графитом. Душа замирает в ожидании колдовских сумерек, в предчувствии.

Мы говорим, говорим, говорим…

Запели цикады. Когда они исполнят свою ораторию, наступит полная темнота. Беззвучие. Музыка теперь внутри – там, где душа.

– Ты так и не ешь шоколад? – спрашивает Катя.

Она привезла его много, хватит всей семье. Катюша все хочет, чтобы я вернулась к моему когда-то любимому лакомству. Она чувствует, что лишь тогда произойдет мое полное возвращение к жизни.

Нераскрытые коробочки лежат возле вазы с фруктами: After Eight, Lindt, Mozart.

Я вспоминаю, как мои старшеклассники писали сочинения под негромкую музыку Моцарта. Он часто звучал у нас на уроках…

И опять я о своих учениках. Катя терпеливо слушает. Она знает мою страсть: мою работу, мой театр, вечера поэзии. Теперь мне этого не хватает, как не достает общения, задушевных разговоров. Не достает любви – что уж скрывать…

Ночь располагает к таким мыслям.

Мы не сразу замечаем, что гор уж нет, темнота прикрыла их своей невесомостью. Небесная чаровница открыла шкатулку с украшениями – и посыпались алмазы, рубины, сапфиры…

Драгоценное небо расширяется, пространство магически влечет в неведомые дали. А душа… Душа упорхнула в детство.

Катя задремала в уютном гнездышке – так мы называем наши овальные диванчики. У моей подруги был долгий перелет из Дюссельдорфа, где она живет уже много лет.

…Мы только переехали на Волгу, достраивали дом, мама еще не работала. Семья у нас большая: дедушка с бабушкой, я с мамой, ее сестренка, племянница.

Поехали в город Волжский (минут двадцать от нас) за покупками к школе – я собиралась в первый класс. Когда закончили, зашли в гастроном. На первом этаже я увидела сверкающие серебристыми боками ряды веером выложенного шоколада. Прошу:

– Мама, купи, пожалуйста, шоколад.

– Это не шоколад, а пачки сигарет, – ответила она.

Я поняла. Как говорит мама, я всегда была понятливой девочкой.

Несколько дней назад я ходила за хлебом в наш магазин. Там увидела солдат. В руках они держали плитки шоколада, отламывали квадратики, ели, а я смотрела на них, не отрывая глаз. Я не знала вкуса шоколада, но поняла, что это не просто сладость, а что-то особенное.