– Напрасно смеётесь, эта удочка волшебная на неё мы поймаем самую крупную рыбу, даже если её там нет.

Мой ответ понравился всем. Мужчина за рулём сказал:

– Сразу видно, что рыбак, наш человек.

– Поживём, увидим!

Сказал мужчина, которого я принял за начальника, потом протянул мне одну из двух налитых рюмочек с коньяком и сказал:

– Давай не будем нарушать нашу традицию, я Арсений Петрович давай познакомимся, – после этих слов, он медленно, смакуя, выпил налитый в рюмку коньяк.

– Виктор Леонидович, – после этих слов я опрокинул содержимое рюмки в рот, подержал его во рту несколько секунд, только после того, как оценил вкус неплохого коньяка, проглотил коньяк в живот.

Тут Арсений Петрович разрезал пополам, маленьким ножичком, шоколадную конфетку. Затем он развернул фантик и съел свою половинку, вторую половинку конфетки в фантике протянул мне. Я положил половинку конфетки себе в рот, и она медленно таяла во рту. Потом Арсений Петрович сказал водителю:

– Ну что стоишь? Чего ждёшь? Я тебя Слава давно знаю, и с Юрием Васильевичем я тоже знаком. Поехали!

Слава ударил по газам, и мы поехали в сторону остановочной платформы «Сто шестнадцатый километр», параллельно путям станционного развития товарной станции. Не доезжая платформы, мы переехали на ту сторону железной дороги. Проехали мимо Завода Бурового Оборудования, и свернули на дорогу, ведущую к Волге. По этой дороге до берега Волги, по словам Славы, было километров пять. Но проехали мы километра три. Озер вокруг становилось всё больше и больше. Вот мы на берегу какой-то речушки. Она была ещё разлита чуть ниже деревянной переправы, и Арсений Петрович не рискнул переехать её, дал команду Славе ехать вдоль берега по просохшей прошлогодней траве, вдоль берега навстречу течению. Проехали мы с километр и скрылись за холмом после поворота реки, отсюда с дороги нас не было видно. Арсений Петрович остановил машину на сухом месте, я разбудил задремавшего по дороге Юрия Васильевича, и мы все вышли из машины.

Свежий весенний воздух и яркое солнце на безоблачном небе взбодрили меня. Я заметил, что сквозь просохшую, прошлогоднюю траву, начала пробиваться молодая зелёненькая травка. В это время мои новые знакомые выгружали свой скарб из уазика. Слава расстелил на землю кусок брезента, вырезанный из солдатской палатки, и стал накрывать поляну. Он поставил на неё две бутылки армянского коньяка три звёзды. Потом начал доставать из рюкзака разную закуску. Я полез в свой вещмешок и хотел достать свои запасы, но Арсений Петрович заметил это и остановил мой порыв. Тогда я разослал свою телогрейку поверх брезента и сел на неё. Стал ждать дальнейшего развития событий. Мне не терпелось найти насадку на крючок и забросить удочку в мутные воды речушки. Я знал, что в мутной воде без мормышки трудно поймать рыбу. Я так давно не был на рыбалке, что мне просто хотелось подержать в руках удочку над водой.

Мои новые знакомые не спешили заняться рыбалкой, после тостов за рыбалку, пошли тосты за здоровье, мужскую дружбу, за тех, кто в море, за женщин. За разговорами и интересными рассказами уже осушили вторую бутылку коньяка. Закуска была хорошая, мужики бывалые, крепкие мне казалось, они забыли о рыбалке. Было уже одиннадцать часов. Когда Арсений Петрович дал команду:

– Ну что ребятки, пора заняться рыбалкой, а то вода уже перегрелась?!

Мужики были в меру упитанные, высокие. Они быстро убрали скатерть самобранку в машину. Потом достали из неё небольшой бредень и два новеньких костюма от химзащиты ещё в упаковке. Я помог Юрию Васильевичу нарядиться в него. Размер был ему в пору. Когда я одевал Юрия Васильевича, он мне шепнул на ухо: