На силовой проводке даже не отбило автомат, а на линии освещения не перегорели пробки. Я сейчас подойду к щитку и включу рубильник, не пугайтесь, потому что на кабелях перед вагоном произойдёт короткое замыкание. Отсюда вывод, гореть начало с улицы, но сейчас зима, все знают, что снег не горит. Значит, вагон подожгли.

После этих слов я подошел к щитку. За мной пошли главный механик, капитан и начальник, Анатолий уже стоял у щитка. Я дал команду электрику открыть щиток и подтвердить во всеуслышание, что автомат не отбит и вставки не сгорели. Тут полез в щит главный механик и тоже подтвердил слова электрика. Тогда электрик закрыл щиток и попросил всех отойти к зданию, затем включил рубильник. Две вспышки возникли перед вагоном на кабелях с двойной изоляцией, и раздались характерные хлопки, которые бывают при коротком замыкании. На силовом кабеле, хлопок был похож на маленький врыв. Ошмётки кабеля далеко разлетелись от вагона. После этого начальник пошутил:

– Да у нас оказывается доморощенные следователи, я предложу начальнику линейного отдела кандидатуру Виктора Леонидовича, у вас работа не пыльная, а за юридический факультет он экзамены экстерном сдаст, как Ленин.

После этих слов он вернул капитану Следственное заключение о возникновении пожара, поблагодарил того за участие. Когда капитан уехал со стройки Арон Эльевич сказал:

– Вагон отжил свой срок и давно списан, организации не причинён материальны ущерб, поэтому нет смысла возбуждать уголовное дело о поджоге. Борис Тихонович ищи покупателя на вагон, мы его продадим на дачу вместо домика, пусть хозяин сам ремонтирует. Пока мы здесь теряем время, рабочие уже два куба кладки сложили, давайте расходитесь по рабочим местам не надо оформлять решение комиссии.

После этих слов начальник со своим водителем оставили объект. Я дал задание Анатолию перенести телефон на второй этаж в небольшую комнату. Её окна выходили во двор стройки, и длины кабеля на скрутке как раз хватало до окна. Я вошёл в бытовку к Ванюше, там Аннушка, как настоящая медсестра оказывала помощь Георгиевичу. У нег был уже опрятный вид. Обожжённые руки обработаны препаратами из аптечки и забинтованы. Сейчас Аннушка вскрывала пузыри на лице Григорьевича, обрабатывала эти места водкой, после чего смазывала вазелином. Больной только морщился, но не издавал ни единого звука. Я обратился к Аннушке:

– Ты, юное медицинское дарование, хоть знаешь, что делаешь? Не проще было с Андреем отвезти больного на подстанцию?

На что Аннушка ответила:

– Всё делаю по указанию больного, он сказал, что не первый раз получает ожоги, и его так лечили, и заживало, как на собаке.

Я сказал Георгиевичу, что он молодец, и я выпишу ему за это премию по итогам работы за месяц. А сейчас Капралов Андрей тебя доставит домой, если не хочешь на подстанцию. Отдыхай сколько нужно, мы тебя прикроем. Андрей уехал за раствором через улицу Солнечную. После его отъезда я дал Аннушке задание:

– Возьми сколько надо людей и оборудуй к завтрашнему утру прорабскую комнату. Перенесите в неё сейф и всю документацию. Заберите с вагона всё, что может нам пригодиться. Сегодня вечером вагон увезут. Электропечи снимите и установите в прорабской комнате. Когда приедет Виктор Садчиков, поставьте его в смену вместо Григорьевича, скажите, что это мой приказ ввиду производственной необходимости. Я сейчас на электричке уеду к начальнику Вагонного депо, он очень хочет меня видеть.

Пивоваров Иван Юрьевич начальник ВЧД-7 давно просил меня заехать, он после выхода с больницы по совету врачей больше ходил по территории вагонного депо и далеко не отъезжал от своего кабинета. Отношение с Юдашкиным Ароном и Кабельским Мишей у него окончательно испортились. Он готов был поквитаться с ними за их наглость и хамство, не компетентность в технических вопросах, но он был руководитель и вынужден был сдерживать себя, от этого и заработал болезнь сердца. Ему было стыдно перед Луневым Фёдором Ивановичем, как и перед управляющим Селивановым Владимиром Ивановичем. Ведь он подвёл их, хотя делал всё для начальника СМП-101 и его прораба по их просьбе. Старые душевые депо находились в аварийном состоянии. Рабочие депо, особенно молоденькие проводницы, боялись туда заходить и ехали через весь город, в железнодорожной форме излучая ароматы после длительных поездок на жителей города, сгорая от стыда за это. Он не видел выхода из создавшегося положения. Ведь именно благодаря большому спецобъекту для работников депо удалось выпросить деньги на строительство хорошего Бытового корпуса.