Услышав этот разговор, мои рабочие не стали переодеваться, а продолжили разбирать завалы. Главврач убежал обратно в больницу искать исчезнувших людей. Аннушка пошла и купила пирожков в фае больницы и угостила меня. Тут только я вспомнил, что не обедал. Мы с Аннушкой умяли мой обед, с её пирожками, запив вкусным чаем из китайского термоса. Я ушёл разбирать завалы, а моя добровольная помощница не ушла домой, а осталась в прорабской бытовке на телефоне. Через два часа снова пришёл Евгений Николаевич и сообщил, что четыре мужика нашлись. Они оказывается перед обрушением вместе со всеми вышли во двор и уехали помыться в городскую баню. Один из них жил в старом двухэтажном доме рядом с больницей, где во дворе в деревянном гараже стояла Победа. Вот на ней они и уехали. Когда приехали не сразу вернулись в больницу, а заехали в пивной киоск и купили две трёхлитровые банки пива и уговорили их в гараже. Они знали, что обход врачей заканчивается в одиннадцать часов, и до вечера у них нет процедур, через три дня выписка. Вот и решили закрепить возникшую больничную дружбу помывкой в бане. Они тихонечко просочились в свои палаты и даже не знали, что в больнице было обрушение, и их давно ищут.

– И так, что мы имеем в сухом остатке? – Спросил я.

– Отсутствует медсестра, ей семнадцать лет. И парень призывник с плоскостопием ему девятнадцать лет, второй призыв косит от армии, абсолютно здоровый бугай, жалуется, что ему тяжело ходить и совсем не может бегать. Я боюсь, что они, уединились в одной из комнат станции переливания крови и их завалило. Я сейчас доложу в службу, – потерявший всякую надежду на чудо сообщил главврач.

– Евгений Николаевич возьмите себя в руки, посидите здесь в вагончике, а мы пойдём разбирать сверху завалы.

Сказав эти слова, я вышел из бытовки и переключил все силы на разбор завалов вверху. Вечерело, мы быстро разбирали верхние завалы, и сбирались на сегодня окончить работу, как раздался душераздирающий крик мужчины, производившего разбор с левого края разрушенного корпуса:

– Нашёл! Здесь они завалены! Идите скорей ко мне.

У меня ёкнуло сердце, я взобрался на кучу к мужчине и увидел часть грудной клетки человека в белом халате. Чуть в стороне через обломки просматривались фрагменты белого халата. На кучу поднялись ещё три более смелых мужика, и мы осторожно разобрали завал. К моей большой радости под завалом оказались два скелета человека мужчины и женщины, облачённые в белые халаты и забытые в шкафах преподавателями. Наглядные пособия для медиков, как пояснил нам потом главврач. Стемнело. Мы прекратили работы. Гена увез своих людей в восстановительный поезд. Андрей увёз Ванюшу и одного из монтажников к вокзалу на электричку. Два оставшиеся монтажники жили в этом районе, и ушли домой пешком. В прорабской бытовке осталось четверо: я, главврач, Аннушка и ночной сторож. Главврач всё переживал, что не доложил в службу, а сейчас уже поздно. Аннушка вдруг изрекла:

– Всё что не делается, всё делается к лучшему.

– Или к дождю, – добавил вошедший Андрей и сообщил, что скоро будет гроза.

Я поблагодарил Аннушку за помощь, приказал Андрею довезти её до общежития и проводить до подъезда. Они ушли, а Евгений Николаевич тяжело вздохнул и сказал:

– А мне сегодня предложили хорошую должность, и я дал согласие, а вместо этого сухари сушить придётся, как ты сказал.

– Да погодите вы расстраиваться, может ещё всё образумится, – сказал я, хотя сам в это не верил.

Вдруг в вагончик вернулась Аннушка и сказала, что когда она садилась в самосвал, то увидела в свете прожекторов освещающих стройку в ночное время, что по крыше больницы кто-то ходит. Мы с главврачом бросились в больницу, разбудили уже спящего завхоза, он от стресса уже принял, и решил остаться с ночёвкой в своём кабинете. Взяли ключи и фонарь и поднялись на крышу. Во втором выходе на крышу, мы нашли пропавшую пару. Они перебрались сюда в ожидании дождя. А случилось всё так.