Евгения Николаевича не было, его вызвали на совещание в медицинскую службу дороги. Вместо него пришёл завхоз, слегка пахнущий вчерашним застольем, и сообщил, что главврач будет позже. На удивление простенки со стороны корпуса больницы поддавались прорыву легче, к одиннадцати часам осталось вырвать последний угловой простенок и во время этого должно произойти обрушение. Отдохнувший после очередного прорыва Ванюша, вместе со мной обошёл вокруг сносимого здания. В это время приехал со службы Евгений Николаевич и по моей просьбе предупредил всех медработников находящихся в зданиях за нашим забором на территории строительной площадки. Что сей час, будем производить обрушение старого здания, и запретил выходить за порог своих строений, пока не будет получено разрешение на это от него лично. Потом пошёл в больницу забрал ключи от замка единственной двух створчатой двери ведущей во двор себе в карман. Послал завхоза повесить новые замки на выходы на крышу. Эти замки были куплены после последней проверки больницы по пожарной безопасности и лежали в сейфе завхоза. Завхоз тут же выполнил поручение своего шефа и отдал ему ключи. Собрав ключи, Евгений Николаевич уехал на новый корпус железнодорожной больницы на остановке Солнечной.

Дело в том, что там не было главного врача. Старого уволили месяц тому назад. Не найдя нового, начальник службы решил объединить два корпуса в одну больницу. Назначить главврачом всей больницы Евгения Николаевича, его заместителем, женщину Медянцеву Ольгу Петровну и посадить её в его кабинет. Тюрин Евгений Николаевич должен переехать в кабинет главврача на Солнечной больнице. Корпус там был новый, многоэтажный и большой. Больных там было в три раза больше. Евгений Николаевич дал согласие, так как ему обещали значительное повышение зарплаты, и он поехал посмотреть своё новое место работы. Монтажники завели удавку без Ванюши, только мы подошли с ним к танку, как тот тронулся и поехал к ним. Монтажники набросили длинный трос на передний крюк. Это Стёпа окончил свой сон, увидел, что остался последний простенок и осмелился попробовать свои силы. Он, увидев нас, выглянул из башни и сказал:

– Теперь моя очередь,– и отогнал всех за ленточку.

Мы с Ванюшей крикнули ему:

– Стой! Смени угол зацепа, но он нас не слышал, а мы не могли подойти к нему ближе.

Степан рвал простенок с лихим упорством, раз десять, пока не порвал трос, используемый, как удавку. После третьей попытки Ванюша не выдержал и сказал:

– Виктор Леонидович, можно я пойду, пообедаю, не могу смотреть, как этот дурак технику гробит. Он пока не порвёт трос, не угомонится. Вы тогда подготовьте мне трос в правильном направлении. После обеда я с одного рывка свалю всё здание.

Я кивнул головой, и Ванюша ушёл, лёг под яблоню в тень и стал обедать. Вот, наконец, рывок, и трос на петле разорвался. Монтажники сняли петли от длинного троса с крюка танка. Покрутили пальцем у виска своей головы, указав этим жестом на Стёпу. Тот обиделся, отогнал танк к забору и заглушил мотор. Потом вышел за калитку и пошёл в город.

– Да это здание за день не свалишь! Вот и трудитесь без меня.

Шедшая за ним медсестра, услышала эти слова. Она шла с территории стройки и видела, что он заглушил танк, и рассказала своим подругам об этом. Монтажники правильно завели тонкий трос за простенок, затянули его на удавку. Вставили в петлю удавки толстый трос. Сложили его вдвое, растянули в нужном направлении, собрав вместе две петли. Я отпустил монтажников на обед, хотя до него оставалось семь минут. Сам ушёл в ближайший киоск, купить газету Советский спорт, что бы узнать, как сыграло Минское «Динамо». В это время Андрей подъезжал с базы, гружённый песком, он вёз в кабине Аннушку. Андрей встретил её, шедшей с базы на электричку. Аннушка вчера ушла в отпуск, а сегодня приехала в кассу и получила отпускные. Они давно не виделись и обрадовались встрече. Шутник Андрей с отцовским любопытством начал расспрашивать Аннушку о жизни: