Пошли туда, посмотрим.

– Да брось, – отмахнулась Сонька. – Ничего там нет. Я ж там только утром

грядки полола.

– Хорошо, твоя версия? – с вызовом спросила подруга.

В этот момент в комнату заглянула бабка.

– Ну что, барышни, не надумали еще есть?

– Не-е, – в один голос ответили девочки.

– Ну, смотрите, отдельно кормить Катерина вас не будет, до ужина придется

терпеть.

– Бабуль, мы правда не голодные, такая жара.

Бабка собралась уходить, как вдруг Вика спросила:

– Серафима Пантелеймоновна, а в вашем селенье воры есть?

– Какие такие воры? – насторожилась бабка и внимательно посмотрела на

девочку.

– Ну, те, что чужое берут.

– Нет, – махнула рукой Серафима. – Случается, иногда сельчане сами воруют.

А так – нет.

Девочки озадаченно уставились на бабку.

– Tак есть или нет? – осторожно уточнила Вика.

– Нет, говорю тебе. У других иногда бывает, – объяснила бабка, – но к нам

они не лезут.

– Кто, воры?

– Да нет, сельчане, когда лезут что-нибудь стащить.

– А почему к вам не лезут? – теперь насторожилась Вика.

– Так знают, что с Сувориными лучше не связываться, себе ж хуже будет.

Мой Витенька им сразу же объяснил, что с нами шутки плохи.

– Бабуль, а как он им объяснил? – с горящими от гордости глазами спросила

Соня.

– Да мы когда сюда приехали, Матвей жил по соседству, как раз за забором.

Он из тех людишек был, что коли где-то что-то плохо лежит – враз утащат. Да так,

что все село знало, кто стянул, но доказать никто не мог. И что вы думаете? Начал

Матвей и к нам заглядывать, дрова таскать.

Виктор мой сразу заметил, но за руку никак поймать не мог, и доказательств

нема. Так вот, пошел он на военную хитрость. Взял пару-тройку поленьев,

просверлил в каждом из них отверстие, засунул внутрь петарды, прикрыл дыры

деревяшками и положил в поленницу. Ждали недолго. В один вечер как бабахнуло,

грохот стоял на все село! Народ из домов повыскакивал, решили, что война

началась, ищут глазами, что взорвалось, а ничего не горит. Только видят:

перепуганный Матвей по улочкам в трусах бегает, кричит и перекрещивается.

Проучил Витенька его, к нам он больше ни ногой. Да и другие урок усвоили.

– А что это ты все расспрашиваешь? – запоздало заинтересовалась бабка. –

Боишься, что ли?

– Боюсь, – быстро согласилась Вика. – Я ж в деревне первый раз, кто его

знает?

– Не боись, у нас тут не у вас. – И бабка, шаркая, вышла из комнаты.

– Что и следовало доказать, – важно сказала Вика, как только дверь

закрылась.

– Что? – не поняла Соня

– Твой огородник – криминальный авторитет.

– Это как?

– Ну, вор в законе.

– С чего ты это взяла?

– Не побоялся залезть к бабке – раз, значит, закон ему не писан – два.

– Не знаю, – неуверенно сказала Соня. – Но в одном ты права, кулак он мне

показал и лица не прятал.

– Дело ясное, что дело темное, – вздохнула Вика.

– Слушай, может, папе рассказать? Он что-нибудь придумает.

– Ага, чтоб он и его? – Вика ладонью провела по шее. – Не-е, жаль будет дядь

Колю. Тогда уж лучше бабке своей расскажи, она свое пожила.

– Да ну тебя.

В открытое окно комнаты неожиданно влетел камешек.

Девочки замерли…

– Началось, – прошептала Вика. – Он здесь.

Глаза ее были полны ужаса.

– Давай посмотрим. Если сбоку встать, он нас не увидит.

Они пригнулись и осторожно подобрались к окну. Сонька вытянула шею и

аккуратно посмотрела, прикрываясь шторой.

– Тьфу, – громко сказала она, – это Алик.

– Кто? Алик – убийца?

– Да нет! Алик, сосед, он к Милану пришел.

– Он красивый? – быстро поинтересовалась Вика.

– Ничего.

Вика скинула с головы тюрбан и в один прыжок оказалась возле зеркала.

Сонька высунула голову в окно и помахала Алику рукой.

– Здорово, – поприветствовал ее басом Алик. – Милан не у тебя?