Катерина махала им рукой с террасы. Вся взрослая часть семьи уютно

устроилась за большим столом и с аппетитом ела Катеринины фирменные

пельмени.

– Явились, и прямо к столу! – пошутила Сонька.

– А Миланку где потеряли?

– Он к Джорджевичам пошел, будет поздно, – ответила Соня.

Глаза у Вики при виде пельменей заблестели, под ложечкой засосало, и она,

не дожидаясь приглашения, тут же села за стол.

– Садись, садись девица! – одобрительно сказала Катерина, ставя перед

Викой большую тарелку и выкладывая из расписной супницы дымящие пельмени.

– Сейчас пальчики оближешь. Такая вкуснятина! Ты небось таких пельмешек

никогда и не ела. На вот, сметанки клади, – подсказывала она. – Так вообще

сплошное объедение будет.

– Ой, закудахтала, – осадила невестку бабка. – Уши сейчас завянут. Пельмени

поди вкусные, но столько розмова 5 вокруг еды, не солидно.

Однако Катерина не замечала упреков свекрови и продолжала нахваливать

свои пельмени.

– А мне можно? – попросила Сонька чуть обиженным тоном.

– Сама возьми. Не гостья, поди руки не отвалятся, – с легким укором сказала

мать.

Сонька вздохнула, потянулась к половнику и положила себе три штуки.

– Тьфу, – фыркнула Катерина, но не настаивала. Ее взор был устремлен на

Вику. Девочка, чувствуя волчий аппетит, без всякого стеснения заглатывала один

пельмень за другим. Катерина с умилением смотрела, как она ест, и мягким

голосом предлагала добавки. Вика не отказывалась. Она только сейчас поняла, как

сильно проголодалась.

– Эх, не радует меня нынешнее положение дел, – вдруг сказал Николай,

тяжело вздыхая.

– Ты про что это? – спросила бабка, разворачиваясь к нему.

– Что тут будет, если к власти придет Крашевский.

– Революция, – уверенно заявила Серафима. – Это заморское недоразумение

никто здесь на юге терпеть не станет. Особенно после нашего нынешнего

президента. До ручки южан довел. Где мог, везде нагадил. Артанский язык в

школах до минимума свел, только что не отменил. Нашу «Истину» печатать

запретил, мол газеты нынче убыточны, никто их не читает, каналы местные

тоже исчезли, зато правительственные с утра до ночи чушь свою крутят.

Наших местных чиновников тоже потихоньку выдавил. Своих северян везде

понатыкал. Думает, что мы дурачье и не видим, что происходит. Пока они

наши деньги между собой пилят, народ нищает. Южане уже на грани.

– «Вот этого я и боюсь», —озадаченно сказал

Николай.

– Обойдется, – махнула рукой Катерина.

– А почему недоразумение заморское? – отрываясь от тарелки, вмешалась

Вика.

– Так он к нам из Канады прибыл. Специальной бандеролью. Кто-то там у

них решил, что у нас нет своих мозгов, чтоб управлять страной.

– Охо, а президент ваш нынешний из какого именно севера? – решила

уточнить Вика.

За столом дружно захихикали.

– Что? – не поняла она.

– С нашего севера, – пояснила бабка. – Мы на юге Ратьи живем, они,

правители наши, на севере.

– А почему они вас не любят?

– Не то чтоб не любят. Просто хотят себе подчинить. Чтоб не было у нас

отдельной от них культуры, присущей нашему южному региону. Язык у

нас свой, привычки свои. Ну и земли у нас богатые, заводы, фабрики – все

тут, на юге. А народ южный гордый, свободолюбивый, не терпим мы,

когда нами помыкают и добро наше растаскивают. Вот у них и задача нас

сломить, чтоб не было в Ратье больше севера и юга. А был один сплошной

север.

– Отморозки какие-то, – фыркнула Вика.

– Ешь давай, хватит болтать – оборвала разговор Катерина. Вкусно тебе?

– Сроду ничего вкуснее не ела, – с полным ртом заверяла Вика.

Катерина улыбалась, для нее не было лучше комплимента, чем те моменты,

когда хорошо и вкусно ели то, что она приготовила.