Когда правитель нашёл силы прийти в себя, а чары колдовства прошли, он не знал покоя до тех пор, пока кара не настигла беглецов. Спустя долгие месяцы поисков, их выследили и убили. В момент расплаты за свою чистую любовь, самец закрыл собой смертельно раненную самку, терпя многочисленные раны до тех пор, пока она не ушла. Из глаз его текли слёзы, а стоны слышали во всей округе. Вскоре, истекая кровью, умер и он, проклиная этот мир, проклиная злобного тирана, лишившего его любви. На месте том вырос огромный заколдованный лес, как символ той большой любви, и лес этот похоронил в глубине своей останки двух драконов, всё так же оберегающих друг друга от зла.

Амазонки вывели Рошаха к дереву, которое выглядело впечатляюще даже на фоне других. Впереди у самого основания был вход. Его охраняли два медведя-великана, на спине у каждого сидело по амазонке, вооружённых длинными копьями. Их полностью обнажённые тела прикрывали длинные волосы. Такое соотношение силы и красоты выглядело более чем изумительно.

Златовласая повернулась к Рошаху:

– Дальше ты идёшь один, веди себя подобающе – госпожа не любит наглецов.

Рошах поймал её за руку:

– Мы увидимся после?

– Как знать… – Златовласая улыбнулась уголками рта, скрываясь в лесу. Остальные амазонки последовали за ней.

Воин остановился возле ворчащего медведя, обводя взглядом идеальной формы вход, окаймлённый по кругу древними рунами, мало похожий на творение рук природы. Он ещё немного помедлил и вошёл внутрь. Слепяще яркий свет поражал воображение своей силой – дерево светилось изнутри, будто впитывая солнечный свет, насыщаясь его потоком жизни.

– Проходи, – голос эхом донёсся из сердца древа, – я ждала тебя. Мой лесной друг поведал о тебе, рассказал о ярости, что живёт в твоих глазах и в твоём сердце.

Свет стал то загораться сильнее, то ни миг затухать, сопровождая каждое её слово. Глаза, не выдерживая подобной пытки, предательски заслезились.

– Ты знаешь, зачем я здесь?

– Вероятно, не для выражения почтения. Я заинтригована, не каждый день ко мне приходят гости. Точнее, этого не было уже тысячи лет… – На последнем слове, слегка различимо, повисла грусть.

Рошах не придал этому значения, полностью сосредоточенный на собственных мыслях.

– Я восхищаюсь тобой, Хозяйка леса. Восхищаюсь твоим домом и народом, живущим в нём. Но ты права. Не желание усладить твои уста привели меня сюда.

– Продолжай! – В её голосе послышался интерес. Свет перестал пульсировать, и воспалённые глаза воина получили желанный отдых.

– Ходят слухи о чёрном маге, маге, живущем во тьме, он не призрак и не живой, но и то, и другое сразу. – Рошах выждал, а затем продолжил: – Мне нужен он, поэтому я здесь.

– Не похоже, чтобы такой как ты, верил слухам. Если пришёл сюда, значит уверен в цели своих поисков. Не ходи кругами, пока мне это интересно, говори.

– Воля твоя, мне известно, что ты знаешь где Рейвен.

– Наша общая знакомая суёт нос не в свои дела, ей сложно удержаться, ведь соблазн так велик. Она забывает лишь об одном: нельзя нарушать баланс. Ты не боишься последствий своих поисков?

– Страх это одно из составляющих нашей жизни не более того. Я могу надеяться на твою помощь?

Она ответила не сразу, волнующая пульсация света, по всей видимости, выражала её сомнения.

– Ах, надежда! Кажется, значение этого слова давно утратило для меня всякий смысл. Если Рошах пришёл сюда, значит знал ответ. Следуй за светом.

Тысячи светлячков окружили его и стали уводить за собой в центр дерева, согревая тело своим теплом.

Рошах дошёл до середины тоннеля, удивлённо осматриваясь по сторонам. Сердце великана оказалось полым и заполненным всё тем же светом, но здесь свет был тёплым и приятным. Он убаюкивал, словно руки матери, дарил покой и негу, словно пуховая перина. Создавалось впечатление мира несуществующего, мира, где нет ничего материального – мира, состоящего из света, тепла и покоя.