поднимается, выходит, шатаясь из больницы.

Зюзина присоединяется к нему, распевая народные песни и частушки.

Рита запирает дверь на ключ, подхватывает чемоданчик и выходит из

амбулатории. Ей нужно найти ночлег и дом, который ее приютит.

Однако харовская деревушка как-будто вымерла.

Одни дома с заколоченными воротами, другие с разбитыми и пустыми окнами. И лишь на окраине села Рита наконец-то находит скромный дом, хозяйка которого, местная медсестра-немая Фаина, наконец-то пускает ее в дом. Она знаками объясняет Рите, что та может остановиться у нее. Маргарита Андреевна заходит внутрь дома, ставит чемоданчик на пол и вскоре, умывшись и причесавшись, садится за стол, куда заботливая немая девушка ставит чугунок с кашеи и крынку молока.

На другое утро к Рите выстроилась огромная очередь. Мужики и бабы стояли на улице, пытаясь попасть к московской докторше. Немая Фаина увязалась за ней. Она готова была и полы мыть и ассистировать, но только мычала от переполнявших ее чувств.

Немая девушка просто сияла от удовольствия, что может помогать врачу. Рита и Фаина уже надели белые халаты, когда неожиданно ворвался в кабинет отрезвевший Тютькин.

– Вон отсюда! Вы не имеете права лечить! У Вас нет разрешения!

– Вот направление из Москвы! Смотрите.

– Вон отсюда! Не суй мне свою липовую справку. Я тут главный врач.

Тютькин демонстративно садится на стул. Рита вздыхает, снимает халат. Однако толпа, которая пришла именно к ней, начинает шуметь

в коридоре.

– Семеныч! Дай докторше меня осмотреть. У меня чирей. Неделю уже.

Я приходил, а ты не вылечил.

– Да, да. Семеныч, дай московской докторше на нас посмотреть,

мы к тебе неделю ходили, ты пил, а не лечил.

– Хорошо! Лечитесь у самозванки! А я пошел куда следует. (грозит Рите пальцем) Я тебя на чистую воду вывел! Что ты вот таких приличных людей выживаешь! Короче, я пошел в милицию. А ты давай, принимай народ, коли собрала всех вместе!

– Я буду работать, пока я здесь!

Тютькин фыркает, хлопает дверью, Рита остается наедине с пациентом и Файной, продолжает прием. Однако уже к вечеру Маргарита Андреевна устала. Она поручила Фаине составить отчет по больным, а сама направилась в местную церковь. Ей хотелось побыть одной и помолиться. Церковь была заброшенная, неухоженная, она вошла в нее, перекрестилась на иконы, встала на колени и стала молиться.

Неожиданный шорох в углу ее испугал. Из-за колонн вышел поп- расстрига Николай, когда-то он служил в этой церкви, однако революция и гражданская воина полностью лишили его возможности влиять на паству, да и самои церкви, которая вскоре была вскоре сломана. Местные прихожане под воздействием советской пропаганды и вовсе забыли путь к храму. Отец Николаи изумленно смотрел на стоящую на коленях Риту. Услышав легкии шорох шагов отца Николая и шелест его сутаны, Рита испуганно вскочила с колен, но, увидев батюшку с крестом, перекрестилась, наклонила голову, а затем подошла просить благословения, припав к его руке.

– Здравствуйте, батюшка! (пауза) Не знаю как Вас величать?

– Отец Николаи, деточка! А тебя?

– Маргарита. Рита. Скажите, а я вот давно спросить хочу.

Все вот не у кого было.

– Спрашивай!

– Я вот давно хочу монашкой стать. Постриг принять. Но вот все никак. Работа. Вот врачом прислали сюда работать.

– Ну, так значит рано! Прислали-работай!

Рита смотрит на него с интересом, кланяется, видит его грязную, потрепанную сутану, пыльную шапочку.

– Отец Николай! А где Вы живете?

– В лесу живу. Питаюсь кореньями! Церковь видишь (машет рукой

вокруг) разрушена.

Рита и отец Николай выходят на крылечко. Видят велосипедиста, который едет мимо церкви.