Эмма Ильинична в боа, в своем эффектном плаще и в украшениях,

выглядит очень экзотично, просто затмевая Наташу своей яркой

внешностью. Завхоз и друг Сергея Ивановича берет Эфермана за локоть.

– Вот, Боренька! Посмотри девочку! Очень хочет сниматься в кино!

– Все девочки хотят! Но не все могут!

– Я пошел. Все!

Завхоз отходит в сторону, а к Борису неожиданно подбегает толпа актрис, вместе с костюмерами и гримерами.

– Борис Палыч! Борис Палыч! Мне нужно! Две гримерки нужно! Отдельные!

– Я же вам все уже выделил! И еще? Ну у вас и запросы.

– Да у меня Орлова и Серова терпеть друг друга не могут, вот я и прошу отдельные гримерки.

– Ну, хорошо! Автограф только попросите, для меня!

Борис неожиданно решается поговорить с тетей Эммой.

– Здравствуйте, мадам!

Тетя Эмма берет под руку Бориса Палыча.

– Наташа, отойди! (Борису) Эх, а Вы знавали поэта Маяковского?

– Да!

– Да, это был наш лучший друг! Он всегда прислушивался к моему мнению. (кивает на Наташу) Посмотрите девочку! Девочка очень много страдала. Ну, возьмите ее в кино. Она очень много страдала!

– Может быть попробуем?

Борис смотрит на Наташу с интересом, складывает ладони в виде

кадра, кадрирует лицо девушки, в этот самый момент к режиссеру подбегает реквизитор.

– Реквизит сейчас нужно принести или попозже? Исходящий я имею ввиду!

– Конечно, попозже, слопают!

– А ты еду керосином полеи?!

– Пойдем, покурим, Семеныч! Я устал чего-то!

– Пойдем, беломорканал есть?

Они выходят покурить, им навстречу идут рабочие, которые пытаются починить декорацию. К Борису Эферману подходит ассистентка.

Ее зовут Армазацова, она советуется с режиссером по поводу завтрашнего худсовета.

– Ну, и?

– Ну, и должен же быть вариант! Завтра-худсовет, запишите ее адрес домашний, и сделайте фотопробы (кивает на тетю Эмму) кстати, она очень колоритная женщина.

Тетя Эмма с интересом слушает разговор Эфермана с ассистенткой.

– Я? А кого я могу играть?

– Ну, а это мы решим!

– Гримеры, костюмеры!

– Ой?! Я же немолода!

– Да ничего! Решим-решим! Займитесь дамами!

– Где вы были раньше, Борис?

– Приходите через месяц!

Эферман целует ей руку. Тетя Эмма уходит с гримерами и костюмерами. Вскоре к ним присоединяется Наташа. Их наряжают в разные платья: королевские, простые, современные, 40-х годов, в шляпы и перья. Фотограф залез под черную материю, вспыхнула вспышка в его руках. Уже через два часа фотограф их отпустил.

Тетя Эмма и Наташа вышли во двор СоюзДетФильм, и увидели киоскера, которая продавала мороженное.

Теперь Наташа решилась купить себе и тете Эмме два вафельных стаканчика. Они ели мороженое и обсуждали прошедший день.

– Господи, а я подумала, стану киноактрисой, посвящу свою жизнь кинематографу.

– Мороженное! Сколько лет не ела!

Наташа берет мороженное в руки. В каждом рожке было печенье с именем. Можно было даже погадать на будущего жениха. Киоскер решила спросить Наташу об имени.

– Какое имя Вам досталось, барышня?

Наташа смотрит на стаканчик, на котором выдавлено имя.

– Саша. (спрашивает) А Миша есть? Миша?

Киоскер смотрит внимательно на имена, которые были выдавлены на вафельных стаканчиках: Оля, Таня, Света, Олег. Она пожимает плечами.

– Нет, Миши! (находит еще) Саша есть! Берите Сашу!

– Хорошо, давайте еще Сашу!

Тетя Эмма рассматривает свой стаканчик.

– А мне вот Оля досталась (протягивает деньги)

А мне Сергей нужен. Дайте Сергея!

Однако киоскер жмет плечами, нужного имени нет для Наташи, она

отходит киоска подальше, рассматривая печенье, съедает мороженое.

Тетя Эмма замечает, что Наташа очень грустная. Она почти плачет.

– Ну, что ты, родная моя! Ну, что ты! Деточка! У тебя такая жизнь начнется! Как на тебя Борис Эферман смотрел. О, как он на тебя смотрел! Я знаю этот режиссерский взгляд!