Это все равно, что удар кнутом - озвучить все то, чего я так стыжусь.

- Мой отец мертв. Но ему было плевать, увы.

- Ты сказала, тебя продали. Кто?

- Он и продал. Просто я узнала об этом не сразу. Думала, что спасу маму, а оказалось… Оказалось, так он избавился от нас обеих и получил в обмен хорошие деньги.

Ещё год назад эта тема вызывала у меня слёзы. Сейчас их уже нет. Муж отучил меня плакать по пустякам, как он говорил.

- То есть все дело в бизнесе?

- Вероятно. Меня в подробности не посвятили. Я случайно узнала, что в итоге Николай отобрал у отца компанию. Вряд ли те деньги принесли ему счастье.

- А твоя мать?

- Умерла. Вроде как несчастный случай, но я не верю.

Мой голос звучит бесцветно и устало. Да и я сама чувствую себя выжатой. Сейчас мне больше всего хочется оказаться рядом с дочерью и забыть все как страшный сон.

- Иди к дочери, Нина. Здесь тебе ничего не угрожает.

Разговор измотал меня. Не так я мечтала встретиться с мужчиной, который стал до меня первым во всех смыслах. Но теперь не до выбора. Спасибо и за то, что приютил.

Дашутка спит, разметавшись. Сладко сопит, и при взгляде на нее внутри все наполняется теплотой.

Мое солнышко. Любимая моя девочка. Как можно не любить своего ребёнка? Или же дело в том, что Николай подсознательно чувствовал, что она не его? Могло ли это быть?

Я впервые сплю спокойно. Рязанов мог заявиться ночью и потребовать лечь под него. Он считал меня вещью, у которой нет права голоса, и нет возможности отказать ему. Но сегодня я наконец-то могу расслабиться, потому что здесь он меня не достанет. Не тронет. Хотя бы одну ночь.

И я настолько крепко засыпаю, что даже пропускаю момент, когда дочь просыпается. Она девочка активная, и каждое утро начинает с того, что суетится и ползает, осваивая новые движения.

Я вроде бы и слышу ее гуление, но сил проснуться не хватает. Похоже, организм окончательно измотался. Когда же у меня выходит, наконец, вынырнуть из марева сна и открыть глаза, я едва не кричу. Потому что в комнате Паша, а Даша у него на руках…

6. - 5 Нина -

Я беспомощно хватаю ртом воздух, а дочь, встретившись со мной взглядом, заливисто смеётся, и Паша тут же оборачивается.

- Она проснулась и почти сползла на пол, - довольно спокойно произносит он, верно истолковав мое состояние. Я, наконец, обретаю возможность шевелиться и, встав, тут же подхожу к ним, протягивая руки. Даша тянет ручки в ответ, и я забираю ее. Только после этого паника во мне сбавляет обороты.

Я не думаю, что Паша хотел сделать что-то плохое, но страх за дочь сильнее меня. Я просто не могу контролировать это.

Прижимаю к себе Дашутку, вдыхаю ее запах.

- Составь список вещей, которые вам понадобятся, - между тем советует хозяин квартиры. - Чтобы такого больше не повторилось.

Лучше бы он ударил, честное слово. Мне было бы не так больно. Чем вот так, намекая на то, что я - плохая мать.

И тут же всплывают все случаи, когда Николай ругал меня, отчитывал, что я никчемная мать и жена, и что ему приходится терпеть меня в его доме…

- Новый мобильный на комоде, - между тем добавляет Князев. - Мой номер уже вбит. Как составишь список, сбрось мне - тебе все привезут.

Киваю молча. Не уверена, что если начну говорить, то не разревусь.

- Квартира в вашем распоряжении, за дверь, естественно, ни ногой.

- Мы пленники? - невольно вырывается у меня.

Князев выразительно приподнимает брови.

- Ты сама пришла ко мне, Нина. Пришла и попросила о помощи. А теперь удивляешься тому, что я запрещаю покидать квартиру? Как, по-твоему, я буду обеспечивать вашу безопасность?

- Да, ты прав. Извини.

Он кивает и уходит. Дочь начинает хныкать, понятное дело, ей пора кушать. Успеваю ее только поудобнее перехватить, как слышу щелчок замка в коридоре. А значит, мы остались одни…