Я действительно привязалась к этой семье. Они были очень хорошими и замечательными, но я нарушила их покой, у меня своя жизнь, свои проблемы, в которые я больше не могу их вмешивать.

– А как же… – вымолвила она, присаживаясь на стул и сжимая в руках полотенце.

– Фабио? – спросила я.

– Вы были бы прекрасной парой, – с улыбкой посмотрела она на меня.

Я подошла к ней. Присев рядом, после короткой паузы, собралась с мыслями и сказала:

– Я говорила об этом с ним. Я не могу выйти за него, донна Мария, – пожилая женщина подняла на меня свои голубые глаза, которые блестели. – Потому что я уже замужем, и я его не люблю, – донна Мария удивилась и вздохнула. – Я уеду. Так будет лучше для всех. Я дам завтра телеграмму мужу, и он приедет за мной.

– Санта Мария! Девочка, почему же ты здесь, а не с мужем?

Пожилая женщина снова всплеснула руками, как истинная итальянка. Решила довериться ей, я почему-то чувствовала, что ей можно рассказать правду, но, конечно, не всю. Мне хотелось быть с ней честной, потому что она мне доверяла и очень хорошо относилась, поэтому я рассказала ей всё, утаив только, кем является мужчина, от которого я прячусь.

– Моя девочка, ты правильно сделала. Надеюсь, твой муж скоро вернётся за тобой, – она погладила меня ладонью по руке, лежащей на коленях. – Я понимаю, почему ты понравилась Фабио, – улыбнулась она. – Жаль, что не судьба тебе стать моей невесткой, – сказала она, по-матерински похлопав меня по руке.

После этого разговора, когда я открылась донне Марии, мне стало намного легче на душе, и Фабио не держал на меня обиду. Все эти дни, после случившегося, он был очень внимателен ко мне, но никогда не переходил границ. Мы общались, как хорошие друзья. Наверное, только отец его был не в курсе моей ситуации. Синьор Фортино тоже был ко мне добр и вежлив. Он осудил поступок Джулии и, даже разговаривал с её родителями после случившегося.

После ужина мы с Фабио гуляли в саду, дыша прохладным воздухом и наслаждаясь тишиной, нарушаемой только стрекотанием цикад и сверчков. Солнце уже садилось за чёрные слоны гор, озаряя небо тёмно-оранжевым свечением.

– Как здесь тихо, – улыбнулась я. – Очень красиво и легко дышится.

– Я тоже люблю это место и наш дом. Здесь история моей семьи, многих поколений, – задумчиво сказал Фабио.

Он прислонил ладонь к стволу большой сосны Пинии у дорожки, по которой мы шли, и улыбнувшись сказал:

– Знаете, что соснам и кипарисам на этой аллее почти двести лет?

– О, это очень здорово, – удивилась я.

– Представляете, Бьянка, сколько они пережили? Сколько всего они видели? Целые истории, трагедии, исторические перемены… – парень снова задумался.

Я подошла к сосне и прислонила ладони к шершавому стволу, прижавшись к рукам щекой. Наши глаза встретились и, смутившись пристального взгляда Фабио, я опустила ресницы. Он осторожно, словно боясь меня вспугнуть, заправил за ушко, упавшую мне на лицо прядь волос и слегка коснулся моей щеки. Его касания были такими лёгкими и нежными, как дуновение ветерка, и я застыла, не в силах пошевелиться. Так спокойно мне стало и хорошо, что я на минуту забыла обо всех своих проблемах. Фабио молчал, и в этой тишине мне даже показалось, что я слышу его дыхание. Я открыла глаза и увидела, что он, облокотившись плечом и положив голову на ствол сосны, смотрел на меня с нежной улыбкой.

– Какая милая сцена, – вырвал нас из задумчивости хрипловатый мужской голос.

Мы оба повернулись и увидели двух приближающихся мужчин в чёрных костюмах. Моё сердце словно остановилось, я даже перестала дышать, а потом, сделав гулкий удар и больно кольнув, поскакало как сумасшедшее. Я посмотрела на Фабио, а он в недоумении, увидев мой испуг, перевёл взгляд на мужчин, которые приближались к нам.