– Можешь открыть, – тяжело дыша, выдавил из себя Палыч.

Внутри оказались вещи. Обычная одежда, только зимняя, тёплая. Вадик вытряхнул всё на пол, кроме вещей ничего не было. В недоумении, он смотрел на всё это. Он не мог поверить, что нёс наверх, по всем этим лестницам, всего лишь куртки и ватные штаны.

– Палыч, а ты не перепутал ничего? Сейчас же не декабрь, а июнь. Зачем ватники? Лучше б солнечные очки захватил, они хоть не такие тяжёлые.

– Не хочешь, не одевай, дело хозяйское. Что нашёл, то и взял. Дай-ка мне курточку.

Вадик, хотел было ещё пошутить, но удержался, глядя на серьёзное выражение лица Палыча, натягивающего зимнюю куртку. Он подержал в руках штаны и куртку, затем отложил штаны в сторону, а куртку одел.

Палыч уже отдышался и вполне себе бодро выглядел.

– Готов?

– Ну да.

Метров через десять по коридору, была ещё одна дверь, такая же, как и внизу, с кнопочным замком и красным колесом посередине. Палыч уже не скрываясь, набрал код. Интуитивно Вадик запомнил комбинацию цифр, ещё не зная зачем. Палыч крутанул колесо. В открытую дверь рванул ветер, закружил в помещении веер снежных хлопьев. От неожиданности Вадик отпрянул. Чего-чего, а снег он не ожидал увидеть. Палыч уже шагнул наружу, и пропал в темноте, а парень всё не решался. Наконец и он решился. Они стояли в пяти метрах от двери. На улице было темно, как в последние предрассветные минуты, когда темнота ещё не отступила, но уже не такая густая, а свет уже начинает рассеиваться за горизонтом. Ветер безжалостно бросал в них снежные вихри. Пурга была страшная, такого Вадику не приходилось ещё видеть, да и Сергей бы не припомнил, чего-то подобного. Сопровождалось всё это страшным холодом, наверное, градусов тридцать ниже нуля, а с таким ветром, ощущалось как все сорок. Вадик за пол минуты успел пожалеть, что не надел ватные штаны. Палыч пытался ему что-то сказать, но из-за рёва ветра, парень ничего не услышал, только увидел, что у старика шевелятся губы. Он приложил к ушам руки и развёл в стороны, показывая, что ничего не слышит. Тогда Палыч махнул рукой в сторону выхода, показывая, что пошёл. Вадик, как не хотел побыть на верху, почему-то тоже не стал задерживаться. За те пару минут, что они пробыли снаружи, ветер успел намести внутрь бункера большой сугроб. И им пришлось повозиться, расчищая вход, иначе дверь бы не закрылась. Когда наконец-то дверь захлопнули и жужжание подтвердило, что она заблокирована, то у Вадика зуб на зуб не попадал, так он замёрз.

– Палыч, но как это, почему?

Он набрал в ладонь снега и смотрел как тот тает от тепла тела.

– Как такое возможно? Метель в середине лета. У нас что? Календарь поменяли или, когда меня, того, по голове, я полгода пролежал в беспамятстве?

– Всё нормально с календарём, ты прав, сейчас июнь.

– Но почему?

И тут задумался, а затем спросил:

– Палыч. А сколько сейчас время?

– Пол четвёртого – ответил старик, взглянув на наручные часы.

– Дня? – уточнил Вадик.

– Ну да, не ночи.

– Но там же темень, хоть глаз выколи.

– Ну да, я видел.

– Палыч, что это все значит? Я не понимаю.

– Это друг мой, Вадик, называется Ядерная зима, не слышал таких слов?

– Не, нет, я не слышал.

Назад они спускались в полной тишине. Парень был потрясён увиденным, его мозг пытался усиленно анализировать увиденное, но осознание так и не приходило. Когда они вернулись в свою каморку, он хотел так о многом спросить Палыча, но тот только отмахнулся

– Потом, все вопросы потом.

И с этими словами повалился на кровать. Вадик не стал его доставать, он понял, что для старика такое путешествие тяжеловато было. Он собрал все свои мысли и вместе с ними вышел к скотине. Ухаживал за ней в тот вечер он один. А когда закончил работу, то зашёл в клетку к Герде и её щенкам. Он сел, расслабился, постарался не думать ни о чём. Щенки возились вокруг него, играли друг с другом, весело поскуливали. На душе стало спокойнее, и Вадик не заметил, как уснул.