Подбегая к наваленным плитам, ведущим на склон заросшего оврага, я почувствовала, что падаю. Я перелетела через разбитую осыпавшуюся поверхность стены и кубарем покатилась вниз, ахая и стирая себе ладони в кровь, царапая предплечья, запястья и всё, что только можно было ещё оцарапать. Пока я летела вниз, перед глазами всё крутилось и прыгало, и я отчётливо чувствовала, как от удара ужасно болит бок.

Когда я окончательно скатилась по куче мусора в овраг, мой шлем слетел с головы и укатился куда-то в грязную канаву, закиданную шприцами, бумагой и старыми автомобильными шинами. Искать его у меня не было возможности. Сейчас мне нужно было уносить ноги, чтобы спасти свою жизнь.

Я подняла голову и обернулась. Позади меня, на верхних этажах развалин школы в сумраке ходили два рейдера. Я не видела, кто из них кто, но один держал фонарик, а другой только пистолет. Они были слишком далеко, чтобы увидеть меня, и я уже подумала, что мне лучше залечь куда-нибудь и подождать пока они уйдут, но тут один из них начал спускаться. Тогда я рванула со всех ног. Бежать без бронежилета и шлема оказалось куда легче, спину мне прикрывал рюкзак, а вот голову приходилось опускать. Я всё бежала и бежала, не оборачиваясь, по сухой траве и камням. Я видела, как отблеск света от фонарика упал недалеко от меня, слышала крики, ругань, но была уже слишком далеко, чтобы выстрел достиг меня. Я боялась, что рейдеры побегут за мной и мечтала найти хоть какое-нибудь место, где смогу спрятаться от них. В темноте ни черта не было видно и, в конце концов, я упала, растянувшись на животе у подножия небольшого каменистого склона. Я лежала вниз лицом, упираясь лбом себе в руку и тяжело дыша. Время затянулось.

Глава 5. Мегатонна

Я слышала, как стрекочут насекомые, как их весёлая музыка разносится под тёмно-синим небом.

Я уже не меньше получаса лежала здесь, на этой остывшей земле, когда поняла, что за мной никто не гонится. Я закашлялась, глотнув пыльного воздуха. Я лежала на спине, и мои воспалённые глаза заполняли слёзы. В груди с надрывом рыдала душа.

Я не помню, сколько я так проплакала лёжа на этой каменистой, ещё теплой земле среди камней и клочков сухой травы.

Я закрыла глаза лишь на секунду, и передо мной снова пронеслись все те кошмары, что я пережила сегодня. Знакомый ужас сковал меня, и я закрыла рот пыльной рукой. Я буду держаться. Я буду… Ради папы.

Мой путь будет труден и опасен, это очевидно. Возможно всё, что я сегодня видела, это не самое страшное по сравнению с тем, с чем я ещё столкнусь в этом мире.

В воспоминаниях мелькнул взгляд той девушки, которую я сегодня убила. Я теперь убийца. Как тяжёл был тот камень, что лёг мне на сердце после содеянного. И было ли мне оправдание? Нет, не было.

Я ненавидела себя за то, что я сделала. Какими бы ни были обстоятельства, сию же секунду я твёрдо решила не оправдывать себя в том, что я сотворила. И в том, что мне, скорее всего, придётся сделать снова. Да, я на войне, но я раскаивалась в том, что сделала. Я бы хотела избежать всего этого.

Я вытерла слёзы и посмотрела в небо. Было ли что-нибудь прекраснее этого прекрасного неба? Надо мной будто бы расстелилось огромное полотно из тёмного бархата со светящимися точками звезд.

Вот это да! Ночь здесь была такой же прекрасной, как и день. Ветер словно одичал. Он гонял комки сухой травы по земле, срывал высохшие листья с кривых кустов и носился по выжженным солнцем пустошам, страшно завывая. Кроме звёзд, огней я не видела и не хотела видеть. Мне было достаточно этого света.

Я судорожно выдохнула, услышав шорох где-то выше, и приподнялась. Пип-Бой светился в ночи ярко-зелёным светом, и я привычно начала щёлкать пальцами по кнопкам. Глядя на радар, я поняла, что где-то в метрах пятнадцати на север от меня кто-то был. Я бы испугалась, если бы не обратила внимания на то, что до Мегатонны от силы десять минут пути.