– Я Шон, между прочим, – улыбнулся он ей.

– Мария, – слабо произнесла Маша, подумав, какое странное имя для русскоговорящего. Но духота вечеринки, выпитый коктейль, падение с огромной высоты и купание в ледяном озере настолько ее утомили, что развернуть свою мысль даже во внутреннем монологе ей не хватило сил. Все, о чем она могла думать, – это тепло, одеяло и подушка. Медленно она тащилась за улыбающимся Шоном, которому, казалось, ничего не стоит запрыгнуть на скалу, если бы не пришлось тащить на себе златокудрую незнакомку в насквозь мокром парчовом платье. Такой ее увидел он. Позже, заметив свое отражение в зеркале прихожей, она оценит себя как мокрую сгорбившуюся крыску с прилипшими к голове волосами и перепуганным лицом.

Дом Шона, действительно, был близко. Стоило им подняться наверх, как перед глазами Маши открылся куда более приветливый пейзаж: холмы, покрытые зеленой травой и вереском.

– А еще вчера было снежно…– пролетел отрывок мысли.

Двухэтажный каменный дом, огражденный низким заборчиком, одиноко стоял минутах в десяти ходьбы. Из трубы приветливо шел дым, на террасе призывно стояла качалка с колючим на вид пледом, который – будь у Маши сила – она бы сразу схватила. Из открытого окна, выходящего на террасу, доносился звон тарелок и шум текущей из-под крана воды. Из-за дома слышались методичные удары – будто бы кто-то колол дрова.

– Лиззи, я дома с гостьей, – закричал Шон в распахнутое окно, – Ей очень холодно. Дай нам что-нибудь горячее.

Из кухни с любопытством выглянула худенькая женщина лет тридцати со светлыми девчачьими косичками.

– Откуда же в нашей пустоши гости? Твоя подружка? – поинтересовалась она. Но заметив бледность Маши и ее мокрую одежду, не стала дожидаться ответа и быстро скрылась в глубине дома. Дом был довольно темным, но приветливым. Справа от входа – дверь, ведущая в кухню, в которую Маша не успела заглянуть. Дальше по коридору шла большая гостиная с большим старым коричневым диваном по центру и гигантским каменным камином с черной решеткой и остатками обожженных поленьев. По его виду можно было понять, что топят здесь часто. Коридор заканчивался большой стеклянной дверью, сквозь которую просматривался выход в сад и зеленые холмы за забором. По левую сторону шла лестница наверх. Спустя несколько минут по ней пронеслась Лиззи с кипой полотенец, свитером, джинсами и ярко-красными шерстяными носками, украшавшими стопку светлой мятой одежды, словно вишенка на торте.

– Что вы стоит в проходе?! Скорее! Веди ее наверх в ванную, я уже нагрела воду.

Шон подтолкнул полусонную Машу в сторону лестницы и, придерживая ее сзади, повел наверх. Девушка настолько выбилась из сил, что чувствовала себя тряпичной куклой, покорно слушавшейся ребенка, схватившего ее поиграть. К ее счастью, ей достался очень заботливый игрок.

– Проходи скорее, – отворил дверь ванной комнаты Шон. Остановка была очень простой: белая квадратная плитка, маленькая раковина, прямоугольное мутное зеркало. Удивила Машу необычная ванная на бронзовых ножках с приподнятым изголовьем.

Девушка зашла в комнату и, сразу же забыв про Шона, скинула рубашку и потянулась к скрытой молнии на спинке платья. Мокрые волосы мешали холодным пальцам найти язычок, и Маша начала нервно отбрасывать их и дергать ворот.

– Кхм, – прокашлялся Шон, – Я позову Лиззи, она тебе поможет.

Маша растерянно обернулась и смутилась своего поведения. Лиззи не пришлось звать, она уже и сама ворвалась в ванную с криком:

– А вот и мыло! А ты почему еще здесь, Шон?! Дай девушке согреться! – и она энергично вытолкнула парня из ванной и заперла дверь.