– Он мой сын. Я принял это решение, еще когда он был внутри Джейд. Только поэтому я не отрекся от своих слов.

– И разве ничего не поменялось? – она все еще льнет ко мне. После всего, что я сказал.

– Все поменялось.

– Разве ты не любишь его, как своего сына? – отстраняется на расстояние вытянутых рук, чтобы взглянуть на меня.

– Нет. Я люблю его, потому что он мой сын. Только мой. И всегда им будет.

– Эзра, – Серена бросается обратно и обнимает меня за плечи. – То, что ты сделал… Для Бостона. Для Джейд… Это невероятно, – держит меня так крепко и шепчет в грудь, уткнувшись в нее лбом. – Мне кажется, я еще сильнее люблю тебя…

Внутри переколачивает. Мои руки не двигаются и лежат по швам. Я не дышу.

Сильнее любит меня?

Сильнее?

Любит?

Сердце бьется медленнее, а потом и вовсе замирает. Чувствую только его шум в ушах. Отсчитываю ритм:

Раз. Мир вокруг глохнет.

Два. Ее слезы отпечатываются на моей груди.

Три. Я обхватываю ее плечи.

Четыре. Прижимаю близко-близко.

Пять. Вдыхаю полной грудью.

Шесть. Прикрываю глаза.

Семь. Набираюсь смелости и выпускаю чувства наружу.

Восемь:

– Я люблю тебя, Серена.

Я даже смог сегодня уснуть.

Обнажил душу, обнаружил наличие сердца, разорвал его, признался в любви и все равно уснул. И спал так сладко, как никогда в этой жизни, прижимая Серену к груди.

Она чудо, верно? Иначе как объяснить залечивание ран?

Но самое классное, что я с ней сегодня проснулся. Наконец-то моя постель не была холодна слева. Наконец-то там лежала она. И она не сбежала, узнав мою тайну.

Она сказала, что любит меня. И теперь я точно ее никому не отдам.

– Вставай, мелкая сопящая Панда! – нападаю на нее сверху, кусая за плечо, за что получаю удар локтем в живот. – Твою ж мать…

– Не надо подкрадываться ко мне во сне, – зевает она, а я целую ее в шею.

– Нам пора. Вставай и натягивай джинсы. Кофе уже на столе.

– Сам приготовил? – выкарабкивается из складок одеяла, снова зевает и взъерошивает и без того лохматые длинные волосы. Самое настоящее чудо, из-за которого я улыбаюсь, как идиот.

– Брось, – усмехаюсь. – Заказал.

– Не сомневалась, – потягивается она, и одеяло падает, оголяя ее грудь, которую она тут же прикрывает обратно.

– Надеюсь, не станешь любить меня меньше? – рывком забираюсь на нее сверху и прижимаю к матрасу, блокируя ее руки над головой. – Не станешь ведь? – склоняюсь к ее лицу и зависаю в дюйме от губ.

– Не целуй меня, я еще не чистила зубы, – уворачивается Серена, а я не могу сдержать смешок. Как будто ее фраза остановит меня от того, чего безумно хочется. Кажется, она еще не до конца поняла, на кого нарвалась и во что влипла.

– Теперь я просто обязан зацеловать тебя всю, – издаю зверский рык и нападаю на ее шею. Серена визжит и ерзает подо мной, пытаясь выкарабкаться, но я только крепче придавливаю ее торсом к кровати. – Детка, твои телодвижения бесполезны. Сдавайся и подставляй сюда свои губы. Я приказываю.

– Ты приказываешь? – смеется Серена. – Я думала, приказывать – это моя привилегия, – не сдается и продолжает выворачиваться она.

– Это было вчера. Пора меняться, – усмехаюсь я, сжимаю одной рукой ее запястья, а второй обхватываю челюсть, чтобы зафиксировать ее губы напротив моих. – Иди сюда, изворотливая Панда. Немедленно.

Толкаюсь пахом между ее ног и жалею, что влез в джинсы раньше времени. Ничего страшного не случится, если мы задержимся на полчаса, и я подарю своей девочке еще один оргазм.

Захватываю ее нижнюю губу зубами, слабо кусаю и проталкиваюсь в рот языком, как только Серена издает томный стон. Еще секунду назад сопротивлялась, а теперь обмякла и льнет ко мне, прогибая спину. Обожаю ее реакцию на мои ласки. Что бы ни выходило из ее рта, правду всегда скажет только тело.