А так не получится. Чёрные, кажущиеся безжизненными пустые коробки построек – вот что увидит воздушная разведка.

В помещении, как и везде, где останавливались военнослужащие, было накурено. Дым поднимался от сигарет и скручивался в спирали под потолком, образуя еле заметные кольца вокруг ламп дневного света.

На нескольких раскладушках, расположенных в глубине зала рядами, лежали бойцы. Кто-то спал, кто-то читал книги. Пара человек пила что-то из эмалированных кружек, наблюдая, как в трёх метрах от них шумная компания играет в шахматы. У большинства под головой вместо подушек были рюкзаки или закрученные спальники, в ногах лежали бронежилеты. У каждого под рукой или за спиной висел автомат. Тихо, на грани слышимости играла музыка, какая-то знакомая песня. Кажется, Цой.

В углу помещения за письменным столом сидел ссутулившийся человек с еле заметными восточными чертами и что-то писал в толстый журнал. На погонах блестели четыре звёздочки, на правом предплечье формы, висела нашивка чёрного цвета с двумя буквами посередине: «В/П» – военная полиция.

Подойдя к капитану, комвзвода, приложил ладонь к виску, поздоровался и спросил:

– Здрав желаю. Мне нужен Узбек, где я могу его найти…

Капитан поднял осунувшееся лицо с мешками под глазами, ответил с хрипотцой в голосе:

– Здоров, коль не шутишь. Ну, я, допустим, Узбек.

Указав на стул, продолжил:

– Садись лейтенант. Ты от колонны БТРов?

Комвзвода закивал и, присев, проговорил:

– Да, так точно, тарищ капитан…

Махнув рукой, Узбек подозвал кого-то со словами:

– Дежурный, чаю сюда, с печеньем, – и, повернув голову, проронил. – Давай без формальностей, лейтенант. Расслабься, ты здесь не при штабе. По струнке ходить не заставляю. Чего хотел?

На столе появилась кружка с дымящимся чаем, тарелочка с печеньем. Боец, что это принёс, козырнул и куда-то заспешил.

Подвинув стакан к лейтенанту, капитан выжидающе молчал.

Песня сменилась. Комвзвода стал медленно потягивать крепкий бурый чай, прислушиваться. Эту группу он не знал:

Дежурный, маячивший за спиной капитана, крикнул кому-то:

– Переключи, хватит нагонять тоску. Давай что-то другое.

Музыка прервалась, послышались недовольные возгласы. Через несколько секунд заиграла новая песня:

Лейтенант задумался. В голове этот мотив стал чем-то знакомым. Очень понятным. Явно близким к состоянию, в котором находился лейтенант.

Автор этой песни знал, про что поёт. Голос был тяжелый, даже сердитый. Он играл на струнах души. Песня цепляла.

Неожиданно хриплый голос капитана вырвал комвзвода из раздумья:

– Лейтенант, ты музончик пришёл слушать? Говори, что хотел.

Поставив стакан с недопитым чаем, молодой офицер скороговоркой проговорил:

– Кэп, есть пара вопросов. Мы завтра каким порядком пересекаем ленточку?