– Хорошо, – спрятав настороженность за широкой улыбкой, отреагировал начальник службы безопасности, – Я – само внимание.

– Ты никогда не задавался вопросом: что такое жизнь? – сделал первый аккуратный шаг президент компании, – И где эта тонкая грань, отделяющее живое от неживого?

– Издеваешься, босс? – ухмыльнулся бывший военный, – Ты ведь знаешь, где я трудился полжизни. Там очень хорошо понимаешь, чем отличается живой враг от неживого. Иначе долго не протянуть.

– Понимаю, – терпеливо кивнул Владимир, – Но я про другое. Взгляни на это чуть шире!

– Ну, собака живая, – пожал плечами Джеффри, – а камень – нет.

– Хорошо, ладно, – довольно кивнул хозяин дома и затянулся сигарным дымом, – а дерево?

– Аааа, хм… Наверное, живое, – качнул головой начальник службы безопасности, начинавший понимать, куда клонит его наниматель.

– А водоросли? А коралловый риф? А бактерия, живущая внутри тела тли, помогающая ей добывать все необходимые для жизни элементы из сока растений? – не унимался Владимир, – А вирус, пожирающий слизистую чьей-то бабушки? Все это примеры жизни, или все-таки нет?

– Я не знаю, старина, – Джеффри поднял две раскрытые ладони. Между пальцами одной из них дымилась сигара, – биология – не мой конек. Может быть, живым можно назвать все, что питается солнечным светом? В конце концов, Солнце дарит Земле жизнь. Так нас учили в школе.

– Превосходно! – с почти ребяческим восторгом воскликнул Владимир и, порывисто раздавив свою почти целую сигару в пепельнице, продолжил, – Жизнь в биологическом смысле зародилась в первичном бульоне и стала продуктом бесконечной череды химических реакций, приведшей в итоге к возникновению первых бактерий. Бактерий, которые в процессе своей нехитрой жизнедеятельности насытили атмосферу кислородом и научились использовать солнечный свет в качестве источника энергии. А потом, однажды объединившись друг с другом, создали первую живую клетку. Эта жизнь, как ты справедливо отметил – продукт солнечной энергии, энтропии и естественного отбора.

– Ясно, – коротко кивнул Джеффри, – сделаю вид, что уловил всю суть.

– Брось! – добродушно отмахнулся Строганов, – совершенно уверен, что ты способен влет улавливать смысл гораздо более сложных концепций.

– Ты меня с кем-то путаешь, – буркнул было Джеффри, но тут же почувствовав, что перебарщивает с шутливостью, добавил вполне серьезно, – ты сказал: «в биологическом смысле». Значит ли это, что есть какой-то другой смысл?

– Конечно, – Владимир с готовностью потряс головой, – Ведь мы с тобой, как ни крути, отличаемся от коралловых рифов, вирусов и деревьев.

– Ты говоришь о разуме? – Джеффри сделал поспешную затяжку и запил ее остатками коньяка.

– О разуме, самосознании, способности чувствовать и творить, – оживленно подхватил Строганов, – Откуда все это?

– Могу предложить только ответ из Библии, – развел руками Джеффри и потушил свою сигару.

– И ты будешь совсем не так далек от истины, как себе представляешь, – прищурил один глаз Владимир.

– Ты позвал меня сюда, чтобы сказать, что Бог существует? – грустно усмехнулся Джеффри.

Владимир не стал сдерживать и свой смешок, а потом, продолжая улыбаться, сказал:

– Почти. Вот только он не бородатый старец и не абстрактная сущность.

– А кто же он? – вздохнул начальник службы безопасности.

– Он – Звезда, – президент компании заглянул ему прямо в глаза.

– Ого…, – Мак Брайд покивал головой, выпятив нижнюю губу, -Вот, значит, как.

Владимир сделал вид, что не заметил сарказма:

– Звезда, родившаяся из самого сердца той непостижимой малости, которая, взорвавшись фантастическим фейерверком много миллиардов лет назад, дала начало всему.