Он рисует ужасную перспективу, но Саньпа не допустит ничего подобного.
– Пообещай, что не бросишь учебу!
– Не брошу! Я сдам экзамен, даже если Саньпа не допустят.
Учитель Чжан трижды резко кивает, затем передергивает плечами и удаляется, поскольку пора вести урок для начальных классов.
Я оглядываю двор в поисках Саньпа и вижу, что он сидит на стене, свесив ноги, рядом с другими парнями. Он наблюдал за моим спором с учителем Чжаном, но явно не собирается пересечь двор и расспросить подробнее.
Я по-прежнему люблю свою семью и послушно выполняю домашние обязанности. И дорожу Цытэ, но о мечтах про наше будущее с Саньпа помалкиваю. Подруга, вероятно чувствуя, что мы внезапно отдалились, под благовидным предлогом уводит меня из деревни: «Мы идем собирать дрова. Скоро вернемся».
Она хочет, чтобы я могла открыть душу без опасений, что кто-то подслушает. Я понимаю ее желание, ведь мы всегда делились всем. Цытэ хочет подробностей, а я ловлю себя на том, что скрываю их, приберегаю эмоции, уклоняюсь от вопросов, только интересуюсь, не поступало ли ее отцу предложений после праздника.
Ее семья снова стала самой богатой на горе, оправившись от неудач, вызванных жертвоприношениями, необходимыми, чтобы очиститься после появления на свет человеческих отбросов. Цытэ выйдет замуж с большим приданым. Она рассказывает мне о разных парнях, но я все равно помалкиваю. Должно быть, подобное поведение обижает ее, потому что она решает меня задеть:
– Ходят слухи, будто бы Саньпа продолжает водить других девушек в Цветочные комнаты в их деревнях.
– Я в это не верю! – говорю я ей. Я правда не верю.
Она намекает на конкретные имена и места, и я прихожу к единственному выводу.
– Ты завидуешь?
Подруга бросает на меня надменный взгляд.
– Чему?
– Кому – мне. Ты ходишь в Цветочную комнату и в лес «за любовью» с разными парнями, но никто из них не сделал тебе предложение?
– Это очень грубо! Я просто пыталась по-дружески предупредить тебя.
– Ого! А тебе не кажется, что это подло – повторять сплетни? И даже если Саньпа делает нечто подобное, чем он хуже тебя – или любого другого парня или девушки на горе Наньно, которые вступают в связь с разными партнерами? Ведь так акха должны вести себя до свадьбы.
Цытэ долго молчит. Наконец она спрашивает просто и ясно:
– Ты из тех девушек, которые забывают подруг, когда начинают отношения с парнями? А ведь я не забыла тебя, когда начала этим заниматься.
Я не отвечаю, и это мучает обеих. Но ведь всегда так было между нами – одна падает, вторая поднимается?
Саньпа часто приезжает в нашу деревню. Мы встречались в Цветочной комнате. Ходили в лес. Я не выдержала и спросила его о других девушках, а он меня – о других парнях. Я сказала, что у меня никого больше нет и не было. Он ответил, что для него тоже никто не существует. Я начала получать удовольствие от наших занятий любовью, и теперь мы делаем это не как животные, а лицом к лицу. Это мне особенно нравится. Возможность смотреть ему в глаза. Целовать его в губы. Обхватывать ногами. А потом, когда он уходит домой, я остаюсь на нашей кровати из сосновых иголок, и мы поем песни о любви, перекликаясь через склоны холмов.
– Цветы распускаются на вершинах, ожидая прилета бабочек…
– Соты ждут, пока пчелы заполнят их медом…
– Прекрасный цветок зовет свою любовь…
– Пчела летит по воздуху, чтобы найти его…
– Пчела пьет его нектар…
– Он качает ее на своих лепестках…
Припев мы исполняем вместе, чтобы все знали о нашей любови.
– Давай собирать цветы вместе-е-е-е…
Мы счастливы, но кое-что так и не поменялось с момента нашего знакомства. А-ма напомнила, я родилась в день Свиньи, а Саньпа в день Тигра. Это не самое благоприятное сочетание, поэтому семьи, естественно, против нашего союза. Как это обычно делают все отцы акха, А-ба посылает мне сообщения косвенно. Старшая невестка трогает меня за плечо и говорит: «Слабый мальчик вырастает слабым мужчиной». Вторая невестка грубовата: «Все на горе знают, что он лентяй». Третья невестка, моя любимица, бормочет: «Тебе нечего будет есть, если ты выйдешь замуж за этого бездельника». Они могут говорить что угодно, но это не значит, что это так.