Девушка беспомощно постанывала и что-то сумбурно твердила в такт движениям парня. Крепкий мачо лет двадцати быстро долбил ее, словно хотел уничтожить. Мне стало противно, и я неуклюже вывалился в коридор, распахнув настежь дверь и врубив по неосторожности свет повсюду. В ту же секунду я получил мощный удар в плечо.

– Ты дебил?! – Парень излучал угрозу и был готов меня убить, но спущенные штаны лишали его возможности продолжения конфликта, и я ничего не ответил, поняв, что лучше смирить его своей покорностью.

Мне было страшно и жутко хотелось домой, я отшатнулся в направлении выхода, но тут мое внимание привлекло лицо девушки, сидящей на стиральной машине. Ее юбка была задрана до подбородка, на ноге болтались стринги, рыжие волосы были растрепаны, а голос возмущенно произнес:

– Леш, ну ты скоро?!

Через секунду свет погас и дверь защелкнулась на шпингалет. В нос ударил знакомый до боли аромат, сомнений быть не могло, в ванной была Аня!

Проснувшись утром 1 января, я понял, что самый лучший способ успокоиться – покончить с собой! Я поклялся совершить суицид этим же вечером, но потом похмелье меня усыпило, и я начал видеть психоделические сны: бури, космос, землетрясения и прочую бессвязную дребедень.

Два дня я провел в постели, под кроватью скапливались пустые пивные бутылки, за окном 24 часа в сутки гудела метель, а телефон уничтожал своим гробовым молчанием. На душе было пусто, и, даже чтобы дойти до туалета, мне приходилось искать мотивацию. Жить не хотелось, но смерть пугала еще сильнее. Начитавшись духовных книг, я боялся церковного проклятия больше всего на свете. На самоубийство у меня элементарно не хватало смелости.

Прошла неделя, полная апатии и безысходности. Как-то поутру я вышел за хлебом, и меня неожиданно окликнул голос Ани. Меня словно пронзило током, и колени традиционно подогнулись. Я панически боялся встретить ее, и вот – вуаля! Аня стояла возле подъезда соседнего дома и как ни в чем не бывало попросила помочь донести купленную стремянку из магазина. Какой дешевый предлог, чтобы завести разговор со мной. Ругаться не было никакого желания. Во мне что-то разрушилось после той ночи. Магазин находился в трех минутах ходьбы от дома, но мы плелись целую вечность, хотя лестница не была тяжелой. Я ждал. Но Аня вела себя спокойно, отпускала какие-то второстепенные реплики и надувала пузыри. Я делал вид, что погружен в свои очень глубокие мысли, но Аня искала предлог начать хоть какое-то подобие приятельского общения.

– Ты когда мой портрет нарисуешь? Обещал ведь!

– В данный момент у меня совсем нет времени!

– Обещал в любое время.

– Я тебе уже предлагал, ты отказалась.

– Когда предлагал?

– Тридцатого декабря прошлого года. Ты сослалась на то, что тебе нужно собирать вещи для отъезда в пансионат. Надеюсь, поездка прошла замечательно?

Аня закурила. Повисла пауза и тут меня раззадорил внутренний черт.

– Хотел поздравить тебя с Новым годом, но не вышло.

– Почему?

– Видимо, телефон неисправен был. Если чек сохранился, то его можно обменять. Две недели еще не прошло.

– У меня там проблема с отцом возникла. Пришлось вернуться. А мобильный остался в машине. У меня и сейчас его нет.

– А если бы Леша подарил? Ты бы мобильный у сердца носила?

– Какой Леша?

– Проехали.

– Я чего-то не знаю?

Я понял, что если разрывать общение, то нужно делать это прямо сейчас, чтобы не тратить время на лишние переживания.

– Я был у тебя в квартире в новогоднюю ночь и все видел! Я вас застукал.

– Кого нас? Там народу был килограмм, наверное. Кого именно?

– Не придуривайся! Ты сама все прекрасно знаешь! Но это не мое дело…