Я вскипела.

– Ни за что!

– Тогда можешь постучаться к кому-нибудь еще, – невозмутимо отозвался он. – Дом переполнен людьми, ты же знаешь.

– А может, перестанешь язвить и просто дашь мне подумать?

Эд пожал плечами и поднял руки в жесте капитуляции.

– Ладно, я тебя не тороплю. Но учти, здесь зимой холодно, а ты босиком.

– Ночью, конечно, слесарь не работает, – пробурчала я, приподняв одну ногу. Пол был ледяной, и ступни начали подмерзать.

– Осторожно, – иронично заметил Эд. – Не хватало только шею свернуть для полноты картины. Ну и натворила ты дел.

Он взглянул на запертую дверь, потом открыл свою пошире и, наклонившись передо мной, будто какой-нибудь галантный дворянин, изобразил приглашающий жест:

– Прошу, мадам, в мою скромную обитель.

– Со мной все будет в порядке, – сказала я, упрямо подняв подбородок, хотя сама не верила своим словам.

Эд пропустил это мимо ушей, лишь кивнул:

– В память о добром соседстве и дружбе наших родителей. Мы ведь не можем их разочаровать, правда?

Понимая, что выбора у меня больше нет, я глубоко вздохнула и шагнула внутрь.

– Ладно, спасибо, – тихо сказала я.

– Ничего страшного. До конца года я совершенно свободен.

– Я надеюсь решить проблему уже завтра утром, чтобы тебе не пришлось меня так долго терпеть.

– Определенно, – усмехнулся Эд.

Квартира Эда оставалась неизменной, словно застыла во времени. Обстановка казалась чуть запущенной, с легким налетом старости, будто здесь уже долго никто не жил. Однако везде царила чистота и порядок. Это странное чувство уюта и запустения одновременно вызвало во мне тихую грусть.

Как странно, что за прошедшие восемь лет мы оба потеряли своих близких. Мама Эда ушла в тот же год, что и моя. Его отец не выдержал разлуки и ушел следом, оставив Эда и его сестру в одиночестве. В воздухе витала некая общая тишина утраты, будто сама квартира понимала, что здесь больше никогда не зазвучат прежние голоса.

– Раз уж ты приехала, – проговорил Эд, – проведи время с пользой, насладись городом. Как в старые добрые времена, когда… – он осекся и на мгновение опустил глаза. Лицо его утратило дружелюбную маску, проблеснув чем-то болезненным, почти уязвимым.

Но этот момент быстро исчез: Эд взял себя в руки, натянув улыбку.

– Может быть, – пробормотала я.

Эд провел меня на кухню, и я огляделась. Все выглядело так же, как я помнила. Даже чайник остался прежним – удивительно, учитывая, что современные чайники ломаются с завидной регулярностью. Только за прошлый год мне пришлось сменить два.

Проследив за моим взглядом, Эд долил воды нажал кнопку, и кухня загудела, как маленький самолет перед взлетом.

– Мы можем устроить ночной ужин, – громко сказал он, перекрикивая шум.

Я вздохнула. Вот в чем плюс пустого подъезда – можно шуметь сколько угодно, даже если… Я взглянула на часы над дверным проемом.

– Вообще-то, уже ночь, – заметила я. – И, честно говоря, я очень не хотела бы тебе мешать. А уж тем более нарушать твои планы.

Эд усмехнулся, даже не повернув головы.

– Ты ничего не нарушаешь, – спокойно ответил он, доставая из шкафчика хлеб. Затем направился к холодильнику, и уже через минуту на столе появились вареная колбаса и ломтики тильзитера.

– А я уже давно спала, – пробормотала я, больше для себя.

Эд, будто не слыша, быстро нарезал все и аккуратно выложил на круглую тарелку с новогодними узорами. Поставив ее передо мной, он налил чаю нам обоим и сел напротив.

– Приятного аппетита, – сказал он, подперев щеку рукой и наблюдая за мной с непонятным выражением. – Я хороший парень и точно не собираюсь тебя травить.

– А вот это и правда обнадеживает, – ответила я, приподняв бровь.