Самолет сделал глубокий вираж. От толчка я проснулся – и сразу к иллюминатору. Солнца не было. В сумеречном свете я отчетливо увидел остров. Его нельзя было не увидеть. Он разительно отличался от окружающих льдов. Среди белой заснеженной пустыни выделялся громадный серый монолит почти правильной четырехугольной формы. Три его грани мне были хорошо видны, четвертая терялась вдали… Остров был огромен. По краям его тянулся вал торосов. Отчетливо виднелись русла рек.
Вот и конец маршрута Ленинград – Москва – СП-19. Я дома, ведь на долгие 365 дней ледяной остров станет для меня и моих товарищей домом.
Вспомнилось, как перед отъездом грузили домики в Ленинградском аэропорту. К окну одного из них прилип желтый листок клена. «Как марка на конверте», – подумал я.
– Интересно, каким он будет, наш дрейф? – спросил тогда кто-то из ребят. Никто не ответил, но все подумали о том же. Каким он будет, дрейф СП-19?
Внезапно возникшая перед самолетом красная ракета прервала мои мысли. Самолет резко выпрямился и пошел на посадку…
На краю ледяного острова у небольшой бухточки две палатки КАПШ. В них вторую неделю живет группа Юрия Константинова. В течение последних лет Юра руководил тремя дрейфующими станциями, а сейчас возглавляет группу, которой поручено подготовить полосу для приема самолетов Ил-14. Наш Ли-2 пока сел на лыжах прямо на лед бухты. Две недели назад таким же образом здесь была высажена группа Константинова. В нее входят участники экспедиции «Север-21» Иван Михайлович Шариков, Толя Николаев, Володя Гвоздков. Из нашего состава здесь Толя Быков.
Ребята встречают нас у самолета. После короткого совещания Гордиенко улетает, а я остаюсь здесь, на острове.
Вспоминают
Дмитрий Юрьевич Пурим
председатель правления ОАО «Совфрахт»
Общение с Артуром Николаевичем по делам Ассоциации Полярников, организации экспедиций дает бесценный практический опыт, который я стараюсь применять на практике. Работать с ним – это огромный труд и огромная ответственность, потому что этот человек ради достижения порой одному ему известной цели не терпит легкомысленного отношения или непрофессионализма. Его личная ответственность – за успешную реализацию, за жизни всех членов экспедиций, за честь страны – не дает ему спать в прямом смысле слова за много месяцев до самой экспедиции. У него непримиримое отношение к тому, что может быть противопоставлено достижению очевидной для него цели. Это могут быть субъективные и объективные обстоятельства, или отношение к делу человека, который не выкладывается на 100 %. Такая требовательность делает его похожим на Амундсена, при этом у Артура Николаевича есть свои факторы отработки рисков, которые, возможно, еще предстоит изучить науке.
Первый – человеческий фактор. Умение подбирать людей, проверенных и надежных – одно из главных качеств опытного руководителя успешных экспедиций.
Второй – технический фактор. Он привлекает специалистов высшего класса, при этом во многие технические тонкости с немалой степенью глубины погружается сам и право на окончательное решение оставляет за собой. Его лучшее слово одобрения: «Годится!» – звучит зачастую по аналогии с гагаринским «Поехали!». Известно, что его эрудиция в технической области распространяется от океанологии до дирижаблестроения.
Но я хотел бы остановиться на третьем факторе – умении влиять на «обстоятельства непреодолимой силы». Возможно, этот тезис вызовет улыбку, но только не у тех, кто был свидетелем или участником «особых критических ситуаций». Беспрецедентные экспедиции – такие, как перелеты в Антарктику на ИЛ-76 (1986–1992 гг.), сверхдальние перелеты на Ми-26 в Арктике (1999 г.) и Антарктике (2007 г.), спасение «Михаила Сомова» (1985 г.) – не могли состояться без его личных отношений с «небесной канцелярией». Иначе как чудесным не назовешь возвращение со дна океана экспедиции на «Мирах» в 2007-м. Так, из-за удара о поверхность льда аппарат остался без связи и видеосигнала, а затем чуть не вышел под работающие винты «Академика Федорова», были и другие сложности, которые нам с мостика не было видно. Наперекор всему триумфальное возвращение со дна Северного Ледовитого океана завершилось благополучно. Как происходит магическое воздействие Чилингарова на обстоятельства? Думаю, что этого он сам не знает точно и (или) не расскажет никогда. Но этот механизм работает, ведь каждая из упомянутых экспедиций зависела от миллиона непредвиденных критических обстоятельств. Любое из них могло стать решающим.