И подобные мысли о вселенской несправедливости, частью которой она сама теперь стала, по-настоящему сильно терзали. На мгновение даже забылась высшая цель о спасении отца. Все мысли находились где-то здесь и сейчас, перемалывая по-новой случившееся.

– Вот видите, идём, ребята, – повелел своим мускулистый Ланцелот и зашагал прочь вместе с бандой.

– Ага, – кивнул один из рыжих парней, побредя следом, держа руки в карманах.

Перепуганный толстяк едва дышал, пригладил назад волосы, протёр пот со лба платком и принялся догонять остальных. Путешественники же так и остались на перекрёстке, поглядывая периодически налево, как двое стражников приводят в чувство и расспрашивают тощего бородача-оборванца.

– Ну, а вы? – оглядел капрал всю компанию. – Кто такие? Откуда будете, да и куда это спешите? Что с лицом у этого господина? – поглядел он на царапины на лице Вильгельма. – Повздорили, что ль? – перевёл он свой взгляд на цыганку.

– Да вы сговорились все! Не трогала я его, наоборот, обработала раны, чтобы зажили поскорее! – возмутилась та.

– К кузнецу мы, а сперва к капитану вашему. Где сейчас твой командир? К нему и веди, – попросил Берн.

– А его обычно нет. Он спит. Придёшь днём – спит после ночной смены. Придёшь ночью – спит после дневной. Его застать сложнее, чем к Императору на визит напроситься. Или даже к императрице. Жиль хотя бы народ у себя принимает в дни слушаний. А вот Анфису Гростерн узреть можно только по праздникам, – закатил Вариус глаза.

– Леди Крэшнер, – поправил его один из стражников. – Она любит, чтобы так звали…

– Отведите Риммуса к лекарю, если ему нужна помощь, – отдал приказ капрал. – Или к нам в гарнизон, если требуется обогреть да накормить. Ночи нынче холодные.

– Премного благодарен, – проскрипел тот, едва оборачиваясь.

– Не стоит… кормёжка у нас… лучше сдохнуть, чем это есть. Всё хорошее жрут наёмники таскарской гвардии, а мы… объедки да кашу… – поморщился капрал.

– Да я и не тебе, а доброй девушке, что за меня заступилась… – пояснил старик.

– Девушке? – оглядел повнимательнее «пажа» темноусый мужчина, посветив на Ассоль своим фонарём.

– Ну, спасибо! – фыркнула та, оглянувшись с насупившимся видом на нищего.

– Как так девушка? – изобразил удивление Вильгельм, возникнув рядом и театрально всплеснув руками. – Быть не может! Смотрите, какая! Обвела вокруг пальца!

– Так ты что это? – ткнул жёстко её в плечи руками Берн, изображая наигранное возмущение. – Девчонка, что ли?

– Руки убрал! – отстранилась Ассоль, едва Берн протянул руку к её кителю, чтобы повторить случившееся у конюшен. – А то ща как дам больно!

– Ай да компания собралась. Девчонка, гном, кошка… – оглядывал всех капрал.

– Кошка? Ты кого кошкой назвал? Сейчас я тебе все глаза выцарапаю! – прошипела Шанти.

– Полегче, дамочка. У нас цыган любят обычно, – оглядел её наряд стражник. – Вы тут одна? Или с табором? Больше всего на танцующего медведя любят наши городские смотреть. И лорд вернулся, деньжат подбросит.

– Деньжата нам пригодятся – заулыбался гном. – Будет медведь вам, – потыкал он локотком Вильгельма, на что тот обернулся и оскалился звериными клыками на гнома. – Под лютню! Я вот скальд! Ну, или бард по-вашему, – показал Аргон свой музыкальный инструмент.

– Бард… бард… – забормотал капрал, в задумчивости поглаживая подбородок, словно услышал незнакомое слово. – Этот… как его… Скоморох, что ли? Трубадур?

– Сам ты «дур», – обиделся и отвернул голову гном. – Сказано тебе – «скальд»! Бард, менестрель! – ударил он по струнам лютни.

– Менестрель… менестрель… как-то раз я подхватил какой-то менестрель, но наш лекарь мне его быстро вылечил! – нашёлся темноусый патрульный. – Или это блюдо такое? Не, нас кормят всякой дрянью, увольняться пора с такой службы, – махнул он рукой.