– Леди Грейвз, – навстречу шагнул мужчина в кучерском камзоле. – Вы уже освободились? Лорд Хардинг велел отвезти вас домой.

– Да? – я растерянно уставилась на извозчика, чувствуя вперемешку и признательность к Вальдимиру за то, что побеспокоился обо мне, и страх из-за возможной ловушки.

И вроде бы здравый смысл шептал, что устраивать подлянку прямо сейчас лорд бы не стал, для этого он слишком дорожил своей репутацией, вот только извечная паранойя заставляла искать подвох даже там, где его не могло быть по определению.

– Конечно, если у вас нет других пожеланий. Молодой лорд был так щедр, что можем хоть целый день вокруг дворца кататься, – позволил себе смешок мужчина.

– Не стоит, давайте сразу в особняк, – успокоившись, я отправилась к карете вслед за извозчиком.

Герцогиня дожидалась моего возвращения в гостиной. Женщина читала журнал, делая пометки в блокноте, но при моем появлении тут же отложила их в сторону.

– Как прошло чаепитие? – сдержанно поинтересовалась она.

«Не опозорила ли ты нашу семью?» – без труда додумала я вторую часть вопроса, так и читающемся в ее глазах.

– Кажется, вполне хорошо. Мы пили чай с шоколадом и разговаривали о моей семье, – отчего-то вдаваться в подробности перед герцогиней не хотелось, так что я ограничилась сухим пересказом разговора.

– В таком случае, будем ждать новостей. Сейчас же предлагаю сосредоточиться на предстоящем вечере, – леди Эбигейл кивнула на блокнот. – Через час приедет швея, а после начнешь заниматься с учителями. Эти дни твое расписание будет очень плотным, но тебе необходимо освоить хотя б азы, иначе станешь посмешищем на собственном празднике.

– А зачем швея? Разве у меня мало нарядов? – вспомнив набитый шкаф, я в очередной раз поразилась расточительству аристократов. То гора еды, которую не съесть и при самом сильном голоде, теперь вот куча одежды, которую и за всю жизнь не сносить. Было даже странно, что при такой любви к излишествам и новинкам герцогская чета живет в одном особняке и не переезжает каждую неделю в новый.

– Нарядов никогда не бывает много, – мое искреннее замешательство заставило герцогиню рассмеяться. – Тем более, это твой первый официальный выход в свет. Именно по нему тебя станут оценивать. Жизнь же такая странная штука, что успех забудется куда быстрее, чем неудача. Очередной праздник с легкостью затмит твой, каждую неделю в газете публикуют новости о новом мероприятии, которое становится центром внимания. Зато любую оплошность запомнят и непременно станут припоминать при каждом удобном неудобном случае.

– Спасибо за наставления, буду иметь ввиду, – выжав улыбку, я едва удержалась, чтобы не заскрипеть зубами.

Со стороны все выглядело так, словно герцогиня искренне беспокоилась о моем дебюте и предостерегала о возможных ошибках, но ее забота начинала действовать на нервы. Не покидало ощущение, будто в действительности леди Эбигейл как раз напротив, настраивает меня на отрицательный исход и в глубине души даже обрадуется, когда я опозорюсь у всех на глазах.

– В таком случае, за работу, – пододвинув ко мне журнал, сама женщина подхватила блокнот.

***

Сегодня привычная работа раздражала втрое больше обычного. Смяв очередное неудавшееся письмо, Вальд едва сдержался, чтобы не запустить им в стену или вовсе не испепелить. Скопившееся внутри раздражение бурлило, жгло внутренности и отравляло кровь.

И можно было сколько угодно внушать себе, что его злит ситуация с находящимся при смерти данкаширским принцем или пришедшие с опозданиями отчеты, данные в которых совершенно разнились, истинная причина крылась в девчонке. Как Вальд не старался, выкинуть из головы новоявленную родственницу никак не удавалось.