– Конечно, Валера. Дом достроим, я даже в Крыжановке мастеров найду. Осенью постараюсь закончить столярку, застеклить окна, подключить отопление. Если денег не хватит, одолжу где-нибудь на пару месяцев. Лишь бы у тебя всё хорошо было.

– Не волнуйся за меня, не в тайгу еду. Любимой работой буду заниматься, наконец. А на работу ко мне сама сходишь, я заявление на увольнение написал. Подойдёшь к главному инженеру, он в курсе моих дел. И вот что, позвоню-ка я Андрюхе!

– Алло!

– Андрей, это Валера. В рейс не ушёл ещё?

– Через неделю обещают, только это пока неточно. А у тебя как?

– Андрюха, я у тебя денег не просил взаймы, и знаешь, почему?

– Догадываюсь. Подозревал, что не дам.

– А вот и не поэтому. Потому, что не знал, чем отдавать буду. Но сейчас обстоятельства изменились. Я тебя послушал, подумал, и нашел себе работу на семьсот баксов.

– Как же ты умудрился?

– Я тебе вечером расскажу, если ты мне одолжишь две-три сотни. Мне нужно Ларке на первое время оставить, купить кое-что из одежды и с собой взять – ну, хоть тридцатку. Выручай, друг, с меня магарыч.

– Ну, раз ты с моей лёгкой руки так резко стартовал, то грех не распить бутылочку. Ко мне приедешь, или в «Гамбринусе» встретимся?

– Андрей, я бы приехал, но уже чемодан пора собирать. Давай в городе пересечёмся. В «Двух Карлах» через час. «Гамбринус» не люблю, там всегда дым столбом стоит. Сможешь?

– Хорошо, через час. Тебе триста точно хватит?

– Я бы и пятьсот взял, надо дом достраивать, но столько просить не осмеливаюсь, не знаю, когда отдам.

– Я с женой поговорю. Она тебя помнит. Без неё я такие суммы не одалживаю. До встречи.

Пятница прошла в хлопотах. Счастье ещё, что билеты были на дневной субботний поезд. В воскресенье – Москва, там где-то перекантоваться придётся до утра, а уже в одиннадцать – вылет на Лас-Пальмас. Субботний завтрак дома накрыли поздно, зато праздничный. Деньги, одолженные у Андрея, тут же пошли в ход.

С утра Валера с Костиком пробежались по магазинам. Вернее, по промтоварному рынку. Кто знает, есть ли у греков судовой ларёк. На всякий случай он купил два тюбика зубной пасты, новую щётку, шампунь, хорошие ножницы для усов и бородки, которые четыре года уже носил, два шкалика четырёхзвёздочного коньяка – на всякий случай.

Ну, и по промтоварам тоже прошёлся. Раз уж деньги в кармане появились. Электромеханик не должен в обносках ходить. Купил большую сумку на колёсах, и начал туда покупки складывать, с каждой минутой всё больше входя в азарт. Обновил запас белья. Купил приглянувшийся ему спортивный костюм, пару тёмных футболок, сандалии, вьетнамки для душа, кроссовки, модную красивую рубашку для выхода в город.

Немного подумав, выбрал себе и джинсы. Не из дорогих, но приличные, классического стиля. Старые его уже и на джинсы не были похожи. Опять же, в расчёте на приличный порт. В Африке-то и в комбинезоне можно выйти, никто не удивится.

И про сына он не забыл, подсластил Костику грусть расставания обновками, купил всё, что сын попросил. И бутылку водки взял напоследок, выпить с тёщей мировую, что уж теперь. Зашли и в парикмахерскую, грива его рыжая давно уже просилась привести её в порядок. Сразу пять лет скинул.

Билет ему достался в девятый вагон (возле ресторана), зато место тринадцатое. Не то, чтобы Валера был суеверным, но могли бы и другое купить. Ладно, зато нижняя полка. Верхние места купейных вагонов Валерка не любил, ноги его длинные там не помещались.

Простились с женой и сыном дома. На этом Валера сам настоял. (Я всё равно мыслями уже на пароходе). Попутчиками оказалась пожилая пара, едущая в Киев, и мальчик лет четырнадцати до Москвы. Тут же старики и попросили отдать им тринадцатое место. Валера не отказал, старость надо уважать. Проводница обмен полками одобрила, и сказала, что в час ночи поезд прибудет в Киев, и Валерка может занять своё законное место.