В угоду маленькому диктатору каждое воскресенье мы выбирались на детские утренники, и иногда отправлялись на экскурсии. Ближе к лету нам посчастливилось побывать в Петергофе, и я впервые увидел фонтанное великолепие этого райского уголка. Мы были в восторге от монумента «Самсон, разрывающий пасть льва», установленный два с лишним века назад в память о Полтавской битве. Фонтаны «Волхов» и «Нева», «Нимфа» и «Данаида», «Адам» и «Ева», водомёты Монплезирского сада возникали перед нами, словно фрагменты сказок из «Тысячи и одной ночи», и, покорённые ими, мы долго не находили в себе сил, чтобы оторваться от созерцания этого чуда.

Дети любят воду, и Серёжа с явным удовольствием шлёпал ладошками по лужицам, скопившимся на парапете вокруг фонтанов. Но более всего ему понравились игры с фонтанами – шутихами. Он заливался восторженным смехом, когда совершенно неожиданно на нас брызгало с дерева, и как другие, нажимал ножкой на булыжники, выискивая тот, ключевой, который приводил в действие систему орошения. На самом деле, его не было. Сидел служитель где – то в укромном месте и открывал воду по своему усмотрению. Но тогда об этом мы не знали, и искренне верили, что тайный камень – выключатель существует.

К сожалению, посетителей во дворец не пускали, но мы купили буклеты и были шокированы роскошью его внутренних помещений, отснятых на цветную плёнку.

Мы провели в Петродворце почти целый день, а при возвращении в город разговорились с англичанами, и один из них, сухой как жердь верзила, сфотографировал нас диковинным аппаратом и тут же вручил фотографию на память. На берегу вдруг возник ниоткуда поджаристый парень с бесстрастным лицом, представился работником КГБ и попросил показать снимок. Долго его рассматривал, выискивая криминал, разочарованно вернул и исчез в никуда.

Невероятно, но факт, что в музей антропологии, где демонстрируются физиологические аномалии человека и животных, всегда присутствует приличная очередь. Я в этом не раз убеждался, проходя мимо в университет. Подозреваю, что и мужчинам, и слабому полу интересно было посмотреть не на телёнка с двумя головами, а на тот самый знаменитый голландский член, что заспиртован по указу Екатерины Великой. В память о никчемности заморских мужиков. Я, конечно, сводил в музей Светлану, но ничем её не удивил. Зоотехникам и не такие картинки знакомы. Она рассказывала мне, что при прохождении практики ей приходилось случать жеребцов с кобылами и направлять конец осеменителя, куда следует.

– И каковы ощущения? – полюбопытствовал я, представляя мысленно нарисованную женой картину.

– Честно сказать, возбуждает, – засмеялась Светка.– И даже очень.

«Вот, – подумал я, – каждая женщина подсознательно мечтает о толстом и длинном. Наделяя её трепетной чувственностью, природа позаботилась о повышении коэффициента размножения».

Конечно же, мы побывали и в Эрмитаже. Великолепные полотна знаменитых мастеров живописи поражали не только филигранностью исполнения, присущей ювелирам, но и свежестью красок. Казалось, что картины времени не подвластны и написаны не позже, чем вчера. Не верилось, что некоторым из них более четырёх веков. Здесь были собраны работы великих мастеров Франции, Голландии, Фландрии, Италии и Испании, таких, как Мурильо, Пантоха де ла Крус, Дирк Якобс, Ван Дейк, Рубенс, Рембрандт, Пикассо и Анри Матисс – художников, с которыми я был знаком только понаслышке.

Мы долго стояли перед полотном Яна Госсарта, разглядывая снятие Иисуса с креста и сопереживали боль вместе с участниками трагедии. А потом, попав в отдел античного мира, я внимательно рассматривал Танагрскую статуэтку под условным названием «Девушка и Эрот». Господи, неужели и за триста лет до нашей эры люди бредили эротикой, как и я?